Люди же оказались умнее всех остальных. Не останавливая эволюцию полностью, наслаждаясь ее благами как мобильный телефон или самолет, мы все же ограничиваем ее рост, чтобы максимально долго удержать человечество от естественного вымирания. Вот лично я, например, знаю, что уйду в 90. Но я при этом постараюсь сделать так, что и мои дети, и внуки могли появиться на свет и радоваться плотским утехам, прожив свои 90, или сколько им будет отведено. Поэтому и голосую за тех, кто точно не продвинет цивилизацию вперед сверх необходимой меры, за людей с четко заложенной природой планкой. Для простоты Вы можете себе представить, что мы негласно договорились установить порог в уровне IQ, скажем, 70. Набрал человек 100 баллов, значит он под большим вопросом. Набрал 200, не бывать ему президентом. Я, например, со своими 150 потому и не президент, даже не баллотируюсь. А ругал я, милейший, их за свершаемые сверх меры хорошие дела. Бывает, выбрали с семьюдесятью баллами, а он мост какой быстро построил или больницу новую открыл».

Фонтаны мудрости лились из уст юбиляра, и со стороны могло показаться, что прилежный ученик слушает в доме у профессора ненароком произнесенные слова, коим суждено стать основой открытия или даже научной революцией. Привстав, вампир обнял Ильича и выпил кровь юбиляра, смачно присосавшись к шее. Наполнив остатками флягу, он потянулся и, глянув на обездвиженное тело, мысленно посоветовал ему поменьше слушать гадалок, хотя этот совет Ивану Ильичу несколько запоздал. Еще минуту побродив по комнате, он плавно растворился, достигнув просторов, ведомых только его племени.

Но что-то не давало ему покоя, словно заноза сидело в груди и мешало наслаждаться плодами удачной охоты. «Уж не отравился ли чем», – подумал Аристарх. Что-что, а экология в последнее время и вправду не та, может, занес себе дрянь какую-то с кровью добычи. Мысль текла и текла своим чередом. С каждым витком развития человечества все новые и новые промышленные горизонты портят экологию, тают арктические льды. Может и впрямь нужно сдерживать цивилизацию, а то вымрут, скажем, вампиры от плохого питания. Затем мысль плавно перешла на вампиров. Раньше-то граф Дракула ведь и впрямь весело жил в своем средневековье. Дворцы, женщины, приключения. А сейчас, эх! Налицо вырождение, надо что-то менять. «Назад – это тоже вперед!» – подумал Аристарх. Вперед к замкам, приключениям, к ночному ужасу. Долой прогресс.

Бессмертного вампира съели соплеменники ровно через сорок лет, в канун очередных выборов президента у вампиров. Его идеи настолько оказались востребованы, что вампирское сообщество резко скакнуло назад и по ошибке проскочило желаемый рубеж, вернувшись к людоедству, то есть вампироедству. Но это не беда, это можно как-то разрулить потихоньку, снова двигаясь вперед, стараясь, единственно, не слишком преуспеть в этом начинании. Вместе с Аристархом перестал существовать и Иван Ильич, аккуратно поселившийся до этого в теле и мозгах Ксенофонтовича, то есть ушел ровно в свои 90, как и предсказывала гадалка. А все потому, что гадалкам и картам нужно верить. Карты не врут.

И теперь, чтоб вопрос справедливости честно решить,

А не праздновать вечно с любыми невзгодами братства,

Пусть меня огорчат, подарив хоть однажды богатство,

Ибо верю: я зло это твёрдо смогу пережить!

Эдуард Асадов

Была одна маленькая проблема. Даже не проблема, проблемка: хранить денежки в банке в родной стране было глупо. Страшно ходить ночью по темным переулкам, а хранить деньги в банках, которые рассыпаются в прах при первом дуновении ветерка, – безрассудно. Раз уж получилось заработать копейку, сохранить ее – задача святая. И Иван Евсеевич думал о ней со всей подобающей серьезностью. «Оно ведь как? – говорил Евсеевич. – Банк – как приличная девка, без конфетно-букетного периода не даст. Или соглашайся на гулящую, или вперед, к вздохам на луну, букетам, робким поцелуям и стихам Есенина. Стоящий банк – как стоящая девка, тоже ценит, в первую очередь, свою репутацию, так как это все, чем отличается он от других подобных. А значит, noblesse oblige (положение обязывает)».