Самолет был набит под завязку. Двое мужчин средних лет, сидевших через проход от Гарольда, дразнили третьего, «старину Эда», за намерение поучаствовать в Охоте, что он отрицал. Эд, тощий деревенский житель постарше своих товарищей, с обветренным лицом, седой гривой, в дешевом клетчатом костюме «Монтгомери Уорд», старался отвечать на подначки смехом, заметно нервничая при этом. Гарольду надоело их слушать, и он пошел в буфет, где потратился заодно и на пиво. Вскоре туда же явился старина Эд и сел рядом. Он отхлебнул из своего стакана, пожевал губу и сказал:

– Надеюсь, мы вам не очень мешали.

– Нисколько, – ответил Гарольд.

– Все время ко мне цепляются, но это они не со зла. Мы с детства друг друга знаем и по-прежнему живем приблизительно там, где и выросли – в окрестностях Сидар-Рапидс, Айова. Это ведь что-то да значит, верно? Они пристают, потому что оружие – мое хобби. Участвовал в паре состязаний «кто скорей выхватит» на Среднем Западе. Соревнуешься с роботом, конечно, не с настоящим противником. Но на Охоте, поди, мало уметь быстро выхватить. Это не для меня – я так, посмотреть.

В разговор вступили другие посетители буфета. Старик с лицом, как смятый пакет из коричневой бумаги, сказал, что Охота на Эсмеральде – бледная копия той, что была когда-то легальна в США.

– Компьютер тогда был как бог, честный и беспристрастный. И правила тоже простые и честные. Не то что теперь, с картами предателя, картами вендетты и прочими глупостями. Меркантилизм худшего толка, и правительство Эсмеральды его поощряет. Я слышал даже, что у них некоторые дуэли договорные.

– Насчет этого сомневаюсь, – сказал другой, в белом стетсоне, с квадратным загорелым лицом. – Трудно подстроить результат, когда вооружены оба противника.

– Люди в наше время на все способны. Я, кстати, Эд Макгроу. Из Айовы.

– Текс Драза. Уэйко, Техас.

Поговорив с ними и допив свое пиво, Гарольд вернулся на место. Его мясистый сосед в гавайской рубашке спал с самого вылета из Майами, но теперь вдруг проснулся.

– Что, уже сели?

– Леди и джентльмены, – объявил в этот момент по громкой связи усталый стюард в грязном зеленом комбинезоне, – с правой стороны можно увидеть остров Эсмеральда.

Сквозь исцарапанный плексиглас Гарольд в самом деле увидел остров, темный на сверкающем зеркале моря. Он рос на глазах; его холмы поросли сосной и карликовым дубом, черные пляжи обводила белая черта пены. Вдали смутно виднелся другой остров, побольше.

– А там что? – спросил Гарольд.

– Гаити, что ж еще, – пожал плечами толстяк.

Самолет, постепенно снижаясь, разворачивался над аэропортом Моргантаун у пролива Мушуар.

Зажглись табло «Пристегнуть ремни. Не курить».

– Леди и джентльмены, – объявил стюард, – сейчас мы совершим посадку на острове Эсмеральда. Просьба погасить сигареты. Спасибо. Желаю вам хорошо провести время в Мире Охоты.

Чистенький аэропорт приятно отличался от воздушных ворот Майами. Пальмы в кадках, потолки с флюоресцентными светильниками, пастельные краски, карибские фрески на стенах. Таможенный и паспортный контроль работал быстро – прибывающие их вроде бы не особо заботили. Полицейский сделал Гарольду знак проходить, не обратив никакого внимания на его грязный пропотевший костюм, и Гарольд оказался в Мире Охоты. Выйдя на стоянку такси и автобусов, где ждали транспорта около ста человек, он пошел дальше в надежде поймать машину – а нет, так дойдет и пешком. Вскоре рядом затормозил открытый белый автомобиль.

– Если вы в город, то вам не в ту сторону, – сказал водитель.

– Вот черт. Может, подвезете?

Водитель открыл дверцу. Он был почти такого же размера, как Гарольд, но покрасивее, с типичным итальянским лицом: оливковая кожа, бархатные карие глаза, темная щетина на подбородке. Под верблюжьей спортивной курткой виднелся голубой аскотский галстук.