Ладно, все равно рано или поздно ложь вскроется. Только будет обидно и очень неприятно, если окажусь права.

Включив телевизор, бесцельно щелкаю каналы и не могу выбрать то, что хочу посмотреть. В итоге просто выключаю его, и иду в ванну. Лучше буду бултыхаться в горячей воде, и наносить маски на лицо, чем портить итак никчемное зрение.

Через час, распаренная и расслабленная, бреду в комнату, чтобы упасть на кровать в форме звезды и провалиться в сон.

Юра приходит домой под утро, пьяный, прокуренный и пропахший женскими духами. Он заваливается на кровать в грязной одежде и пытается дотянуться до меня.

– Светик, а я соскучился, – брезгливо отодвигаюсь, а потом понимаю, что спать в одной постели с парнем сегодня точно не буду. Еще и стирать после него. Вот заданий мне принес!

Я не спрашиваю, где он был и с кем отдыхал – это бесполезно. Он найдет тысячу и одну отговорку, но не сознается. И всех своих друзей подговорит, чтобы они лишнего не сболтнули. Мне и спрашивать не особо хочется, потому что чувствую, что там будет очень много грязи, а мараться в ней нет никакого желания.

Плетусь на кухню, чтобы сварить себе кофе. И с чашкой обжигающего и ароматного напитка прохожу в зал, включаю телевизор и стараюсь отогнать от себя плохие мысли. Юра встанет теперь часам к четырем, а то и позднее. И опять весь день будет без него. Кажется, начинаю привыкать.

В том году было намного лучше, мы даже раз в месяц выходили вдвоем в какое-нибудь неплохое заведение. Или посещали кинотеатр, если фильмы интересные смотрели. А вот с лета так и кукую одна. Мужчину, с которым живу уже больше года, словно подменили.

Так, раскисать не буду. Еще ничего не понятно. Как на все сто процентов буду уверена, что эти годы меня использовали, тогда и подумаю. Пока же в наших отношениях есть то, что меня не устраивает, и Юра на данный момент ничего менять не желает.

А еще у меня сегодня классное мероприятие, и важно перед детьми быть задорной и улыбчивой, чтобы они не заподозрили, в каком подавленном состоянии находится их учитель. Дети чувствую любые изменения, обращают внимания на мелочи и умеют считывать настроение, посмотрев в глаза собеседнику. Последние несколько дней я чувствую себя отличной актрисой местного театра, потому что, получается за маской дружелюбия скрыть бурю эмоций. Долго ли продержись? Неизвестно. Но дети должны меня видеть такой, иначе сами станут вялыми и унылыми. А мне этого не надо. Их не должна касаться моя личная жизнь и все, что с ней связано.

Привычно бреду на остановку и жду свою маршрутку. Но неожиданно прямо рядом со мной останавливается огромных размеров машина. Я даже теряюсь и отступаю назад, наталкиваясь на женщину.

– Извините, – бубню, не оборачиваясь.

– Светлана Николаевна, – из открывающегося окошка вылезает счастливая мордашка нового ученика, – садитесь!

И вместе с этими слова из машины выходит отец Артёма, очень высокий и невероятно красивый мужчина. Он здоровается и открывает передо мной дверь пассажирского сидения.

– С-спасибо, – так неожиданно и очень приятно. Меня еще никто вот так не подвозил. Юра за эти годы даже с работы ни разу не забрал, хотя очень часто приходит раньше меня домой. А тут даже дверь открыли и, придерживая за локоть, помогли взобраться в этого черного монстра.

Артём всю дорогу расспрашивает меня, на какой спектакль едем, как долго он будет идти, смотрела ли я его. И малыш помогает немного отвлечься и расслабиться, потому что косые и заинтересованные взгляды Дениса Максимовича немного смущают.

К театру подъезжаем раньше других детей. Артём с интересом рассматривает портреты актеров, читает афишу. Я стою недалеко от него и поглядываю на дверь, боясь пропустить прихода других учеников. Папа мальчика присоединяется быстро и спрашивает, сколько он должен за билет. Цена на детский билет смешная, плюс нам сделали скидку, потому что собрался весь класс.