– Ваше высокоблагородие! Командир приказал вам оставаться в прикрытии.
Врангель пришел в ярость:
– Что? Повтори!!!
– Так что в прикрытии приказали оставаться, – растерянно повторил вестовой.
– Свободен! – сквозь зубы бросил Врангель. К нему с неприятно-сочувственной улыбкой подходил знакомый офицер.
– Что, Петр Николаевич, в тылу нас держат?
– Как видишь, – с трудом сдерживаясь, процедил Врангель.
– Ладно, не злись. Целее будем. Вон, смотри – начальство подтянулось. Никак, начдив?
Врангель оглянулся. Действительно, поодаль толпились офицеры, и суета ординарцев выдавала присутствие кого-то из командования. Быстрым шагом, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на несолидную трусцу, Врангель направился туда. Когда он подошел, командующему 1-й гвардейской кавалерийской дивизией генерал-лейтенанту Казнакову как раз докладывали обстановку: противник отходит, оставив для прикрытия два подбитых орудия. И Врангель, неожиданно для самого себя, вдруг, вопреки уставу и приличиям, прервал доклад:
– Ваше превосходительство! Командир 3-го эскадрона лейб-гвардии Конного полка ротмистр Врангель. Разрешите захватить орудия!
Казнаков даже опешил.
– Каковы ваши задачи в текущий момент?
– Находиться в резерве.
– Ага. А вы хотите в бой… Справитесь?
– Уверен, ваше превосходительство.
– Ну, тогда с Богом, ротмистр.
Врангель бегом бросился к своим кавалеристам, крича на ходу:
– Трубач! Атаку! По коням!
Понимая, что конная атака в лоб на пушки может привести к большим потерям, Врангель все же решился рискнуть. Его расчет был на быстроту и внезапность нападения. Он скрытно повел свой эскадрон через лесок и только когда до вражеской батареи осталось менее километра, пустил его в галоп. Кавалеристы неслись буквально сквозь стену огня – картечного и пулеметного. Погибли почти все офицеры. Под Врангелем была убита лошадь, но его ординарец тут же поймал другую, потерявшую всадника. Конногвардейцы на полном скаку прорвались к немецкой батарее, изрубили орудийную прислугу и захватили обе пушки.
За атаку у прусской деревни Каушен Петр Николаевич Врангель был представлен к ордену Святого Георгия IV степени. На некоторое время ротмистр стал любимцем русских газет, о нем писали также и в английской прессе. Каушенский бой был первым и единственным в Первой Мировой успешным боевым эпизодом гвардейской кавалерии.
Первое известное применение кавалерии в боевых действиях зафиксировано еще в IX веке до н. э. В 1914 году, несмотря на наличие автомобилей, аэропланов и другой военной техники, армии всех стран Европы имели в своем составе значительные кавалерийские части. К началу Первой мировой войны кавалерия составляла 8–10 % численности армий воюющих коалиций. Самой многочисленной была русская конница. В драгунских, уланских, гусарских и казачьих полках служили почти 200 тысяч человек. Однако активное применение артиллерии, пулеметов и авиации приводило к большим потерям личного состава и лошадей, вследствие чего действия кавалерии становились малоэффективными. Так, в августе 1914 года шесть полков германской конницы были отброшены от Антверпена огнем бельгийской пехоты. После Первой мировой войны в связи с развитием моторизованных частей численность кавалерии сократилась. А к концу 30-х годов в ряде крупных государств кавалерия как род войск была, по существу, ликвидирована.
На следующий день после Каушенского боя армия Ренненкампфа нанесла немцам тяжелое поражение под городом Гумбиненном, а войска Самсонова быстро продвигались вглубь вражеской территории. Командующий немецкими войсками фон Притвиц слал в Берлин панические телеграммы и собрался отступать за Вислу. Это означало бы для Германии потерю всей Восточной Пруссии.