Попытаемся разобраться в этой проблеме на примере 38-го Сибирского стрелкового запасного батальона, который осенью 1915 г. преобразуется 38-й Сибирский стрелковый запасной полк (с. з. п.) и переводится из Новониколаевска в Томск. В двух сибирских военных округах во время войны находились следующие запасные формирования: Омск – 19, 20, 26, 27, 28, 36, 37-й Сибирские стрелковые запасные полки, численность гарнизона с другими частями колебалась от 60 до 90 тыс. чел.; Томск – 18, 25, 32, 38, 39-й запасные полки (до конца 1915 г. батальоны), 50–70 тыс. чел.; Иркутск – 9, 10, 11, 12-й запасные полки, 35–50 тыс. чел.; Новониколаевск – 19, 21, 22, 23-й запасные полки, 35–45 тыс. чел., Красноярск – 14, 15, 30-й запасные полки, 25–35 тыс. чел.; Ачинск – 13, 31-й запасные полки, 20–25 тыс. чел.; Канск – 16, 29-й запасные полки, 15–20 тыс. чел.; Барнаул – 24-й запасной полк; Тюмень – 35-й запасной полк, Курган – 34-й запасной полк, Петропавловск – 33-й запасной полк. Численность гарнизонов в этих городах колебалась от 10 до 12 тыс. военнослужащих[109].

Ополченский билет (Из фондов Краснозерского художественно-краеведческого музея)

Стрелковый запасной полк состоял из 10–12 рот численностью каждая от 250 до 1 тыс. чел. при общем количестве военнослужащих до 10 тыс. чел. Его командный состав (38-й с. з. п.) состоял из командира, в данном случае подполковника Доброхотова, 31 прапорщика, командовавших взводами и ротами, 2 зауряд-прапорщиков, одного старшего врача, одного младшего врача, двух зауряд военных чиновников[110].

Прежде всего возникли серьезные проблемы с размещением призванных. Существующий казарменный фонд не обеспечивал даже меньшей их части. В России вплоть до 1917 г. сохранялась постойная повинность, за которую отвечали органы городского общественного самоуправления. Под размещение военнослужащих передавались прежде всего общественные здания (учебные заведения, общежития и т. д.). В Новониколаевске к началу октября 1914 г. под воинские части, лазареты и размещение военнопленных было занято 13 школьных зданий[111]. Так подразделения 38-го Сибирского стрелкового запасного батальона в этом городе размещались поротно в доме № 40 по улице Асинкритовской, в Александровском городском училище. После переезда в Томск полк обосновался в бараках в дачном поселке Степановка, две его роты квартировали в помещении богадельни, одна – в общежитии духовной семинарии. Применительно к Иркутску И. И. Серебренников постоянно фиксирует его перенасыщение военными («Куда ни взглянешь, видишь солдат, офицеров, в особенности прапорщиков запаса»)[112]. «Войска продолжают прибывать в Иркутск, – замечает он 30 сентября 1915 г. – Под расквартирование их занято сейчас все, что только можно было занять, имея в виду казарменный способ размещения солдат. Заняты также помещения различных собраний, клубов, иллюзионов, ресторанов и пр. Заняты также помещения многих учебных заведений. Пустует от солдат один городской театр, но и он – на очереди»[113].

Ситуация усугублялась низким уровнем бытовой культуры военнослужащих, слабой требовательностью командного состава. Данное обстоятельство неоднократно отмечалось в приказах по части. 21 сентября 1915 г.: «под нарами пыль, постельных принадлежностей нет; кухня содержится не особенно опрятно; двор загрязнен; выгребы отхожих мест и помойные ямы переполнены и почва вокруг них загрязнена»; 8 октября 1915 г.: «в 8-й роте полы в казарме не посыпаны опилками, нары грязные, печи не топились»[114]. Старший врач Новониколаевского лазарета уведомлял 1 августа 1915 г. командование частей: «Части войск гарнизона высылают в лазареты больных не только не мытыми, но даже в грязном белье и с паразитами». Далее он предписывал присылать больных вымытыми и в чистом белье, поскольку «в лазарете нет ванн»