– Не могу сказать о своей семье того же. А почему поссорились, если не секрет?

– Ну, мама еще молода, – улыбнулась Сакура, продолжая неспешно раскачиваться. – Я понимаю ее. Она не хочет чувствовать себя одинокой. Одной страшно. Нужен рядом кто-то, кто может помочь. Рю такой собственник. Он сказал: «Если уж не отец, значит никто. Имей гордость!». Это был первый раз, когда я подумала, что не соглашусь с ним.

– Хм… Если бы у меня была такая ситуация, я был бы не против. Лишь бы мама отвлеклась на кого-то еще и перестала меня донимать.

– В общем, ты тоже чувствуешь себя немного одиноким?

– Да. Есть такое время от времени. У меня замечательные друзья. Но дома не всегда сладко. Иногда хочется сбежать куда-то помимо друзей. Мне трудно объяснить словами. Это какой-то особый тип одиночества, – задумчиво протянул парень, покачиваясь.

– Я понимаю тебя. Хотя у меня потрясающий брат, которому я могу доверить буквально все… Но не всегда хочется бежать именно к нему, когда одиноко и…

 Кента резко затормозил. Сакура повернула голову в его сторону.

– Если бы хоть кто-то на секунду почувствовал, как мне тяжело бывает… Я бы перестал вести себя как болван.

 Затормозила и Фуджи.

– Слушай, я понимаю это. Мне тоже время от времени кажется, что никто не способен даже на секунду пережить то, что творится у меня на душе. Поэтому я тоже веду себя как дура. Не завожу друзей, потому что понимаю, как будет больно расставаться с ними, когда Рю остынет и решит вернуться обратно в Осаку. И рассказать-то некому толком ничего. Некуда пойти…

– Это, – перебил он ее, не смотря в глаза. – Прозвучит немного эгоистично. Я бы хотел, чтобы он пообижался подольше.

– О чем ты? – усмехнулась девушка, испытывая смешанные чувства от его слов.

– Сакура-чан… Там в школе… Почему ты пришла туда?

– Ну, потому что туда пошло большинство моих одноклассниц. Я последовала за ними, чтобы не идти домой. Рю там почти не бывает.

– Хорошо. Ну а почему ты подошла именно ко мне?

– Как бы это сказать, а? Ты выглядел таким потерянным, – проговорила она тихо, улыбаясь.

– И только поэтому? – прозвучало несколько обиженно с его стороны.

– Кто знает.

– Ты оставила мне плеер и наушники. Ведь это что-то значило?

– Возможно. Я посчитала, что шанс один на миллион может быть осуществим. Ведь шанс нашей встречи именно таковому и равнялся. И вдруг сработает? Как видишь… мы сейчас с тобой здесь. Одни. На качелях качаемся.

– Ты хотела, чтобы я нашел тебя?

– Ну, не то чтобы я верила в это, сказать по правде, – рассмеялась она.

– Но хотела же? – не унимался Кента.

 Девушка поднялась с качелей и встала прямо перед ним. Его пугало то, что он не мог предсказать, что у нее на уме в такой момент. О чем она думала, смотря с таким нейтральным выражением лица на него? Вместо ответа, Сакура нагибается и касается своими губами его губ. Нанами наивно начал думать, что такие маленькие стрессы вполне себе окупаются, если так будет и дальше продолжаться. Он прикрыл глаза и потянул ее на себя, заставляя сесть к себе на колени.

 Сейчас и навсегда ты будешь одним единственным,

 И пока эта песня о любви все еще печальная,

 Я не смогу спеть новую…

Таким образом они качались вместе, нежно целуясь под луной. И ничего им было не нужно более сейчас. Только общество друг друга. Мечты сбываются. Вот что поняла Сакура. Свою единственную найти возможно. В этом был уверен Нанами. По его щекам вдруг покатились слезы. И в голове не сходилось: почему же так больно, когда так хорошо? Это и есть слезы счастья? Значит они были правы. Те, кто утверждал, что любовь и боль неразделимы. Она осторожно сцеловала каждую слезинку с его лица, уложив руки на его щеки уже после.