На пару они расстелили себе постель, после чего оставили свои телефоны на подзарядке. Сакура улеглась под одеяло, а Кента, прежде чем это сделать, задвинул шторы, чтобы назойливый рекламный щит, переливающийся из одного цвета в другой, не мешал им спать. Забравшись к девушке под одеяло, парнишка погасил ночник и устроился поудобнее. Лежали они напротив друг друга. Хотя ко тьме еще не привыкли, но чувствовалось, что они улыбались друг другу.

– Это так странно, – прошептала девушка.

– Что именно? – поинтересовался ее спутник.

– Ну, знаешь. Мы знакомы так мало. Но разговор, что был между нами, все же заставил меня почувствовать себя так, будто бы мы знакомы с тобой целую вечность.

– Я читал в интернете, что такое редко бывает. А если бывает, то это навсегда.

 Сакура ничего не ответила на его слова про «навсегда».

– А когда у тебя день рождения? – поинтересовался он, почесав кончик носа.

– Уже был. Шестнадцатого октября. А что такое?

– Так ты Весы? А я Близнецы.

 Нанами торопливо вытащил свой тематический кулон из-под футболки и потянулся рукой в сторону девушки. Закончилось это первой и настоящей неловкостью. Вместо ее руки он коснулся аккуратной, не столь большой, но упругой груди.

– Ой, прости. Я не специально.

– Да ладно, – отмахнулась она.

 Наконец-то он нащупал девичью руку. Без дальнейших неловких приключений. На сегодня точно хватит неожиданностей. Кента осторожно уложил ее ладонь себе на грудь, чтобы она смогла почувствовать украшение. Не только его. Но и стуки сердца. Оно билось взволнованно.

– Здорово. Какого цвета?

– Серебро, – прошептал он. – А давай я куплю тебе такой с Весами? А потом поменяемся. Ты будешь носить мой, а я твой.

– Это же не сердечные кулоны, – засмеялась тихо в подушку Фуджи.

– Какая разница? Ты всегда со мной, а я всегда с тобой.

– Ты прямо такой выдумщик. Такой фантазер.

 Девушка зевнула и уже хотела было убрать руку, но Кента не позволил ей этого сделать. Вместо этого он притянул Сакуру к себе и обнял. То самое тепло, к которому он всю жизнь стремился. Оно было в ней. Наконец-то она снова в его объятиях. Дыхание стало непривычно глубоким. Он боялся сорваться, одержимый такими яркими чувствами. В нем просыпался мужчина. И в такой обстановке это было естественно. Когда он почувствовал, что поглаживания ее волос начинают обретать уже какую-то иную интенсивность, то прекратил сразу же. Надо было успокоиться. Взять себя в руки. С тихим придыханием, Кента уткнулся носом в ее макушку и прикрыл глаза, выпуская поток горячего воздуха из ноздрей.

– А что если наши в полицию обратятся? Что делать будем? – спросила уже сонно Сакура.

– Не обратятся. Мы с тобой свяжемся с ними и скажем, что все в порядке и на днях придем. Я представлю тебя своей матери. А ты меня своей тете. Мы скажем, что будем жить отдельно и нам от них ничего не будет нужно. Моя мать все равно сказала мне убираться. Так что тут мало что изменится. Она будет только рада.

– Я думаю, что моя тетя тоже.

– Теперь будем вместе закрывать двери. Вместе будем проводить время в нашем одиночестве. И никто нам слова не скажет. Никто не наорет, что мы что-то делаем неправильно.

 Оба засмеялись. А потом наступила тишина. Первой уснула она. За ней уже и он. Во сне он видел тот мир, что так красиво рисовало его воображение. Он счастлив. Он с ней. Но почему-то в мир его снов будто кто-то настойчиво пытался пробиться. Кто-то нежеланный. Тот, кто усиленно хотел вбросить горстку своей грусти. Показать насколько ему плохо. Охватывало какое-то неприятное и давящее чувство. Зябко. Даже во сне. По пробуждению примерно в пять утра, Нанами почувствовал себя не в своей тарелке. Сакура еще спала.