Я думал, что можно найти сильного человека с самостоятельной позицией, раз за разом показывать ему, что хорошо, а что плохо. Показывать это так, как показывают школьникам учебный фильм с перерывами на завтраки и развлечения. Думал, что наставник может создать искушённую личность без набития этой личностью «шишек» в жизни, с помощью одного своего авторитета и безупречности оценок всего вокруг. Но оказалось, что это не работало. И я не знал почему.

Казалось, что этот единичный пример может перечеркнуть идею всеобщего просветления и идеального мира, иногда это даже начинало пугать, но я отбрасывал эту мысль. Просто я уже понимал, что нельзя создать искушённого человека без искушения, а «блудного сына», нельзя вернуть, пока он не наделает ошибок и не испугается быть «съеденным» этой Вселенной. Авторитета одного, каким бы он ни был могучим и сильным, просто не хватает, чтобы воспитывать детей в этом мире закостеневших умов и убивающих традиций и пороков.

Да, я ещё боролся, но проект мой был обречён на неудачу. Моё первое впечатление не обмануло меня. Тяжёлую карму этой девочки нельзя было переделать собственными силами. Все зёрна, посеянные тёмными силами, проросли. Оставалось просто дождаться окончания истории.

1.12.

Как-то раз, обычным осенним днём, когда прозрачный воздух становится чуть прозрачнее, а серые цвета улиц и домов сливаются в одном общем порыве безысходности, встретились двое. Было прохладно, и если кто-то обратил на них внимание, то сразу бы понял, что одеты они не по погоде.

– Ну как там у вас жизнь? ― спросила девушка. ― Все уже в сборе?

– Да, всё нормально. Носятся, будто сумасшедшие. Другие замерли и ждут. Заждались уже.

– Да, тихо стало. Согласна. Здесь тоже особо не шумят. Иногда кажется, что они что-то чувствуют, ― и девушка засмеялась детским смехом.

Это было на главной пешеходной улице Саратова. Обычный пасмурный день. Веселящие звуки из громкоговорителей, нарочито весёлые подростки и грустящая молодежь. Парень сидел здесь же, на лавочке, рядом с девушкой, стараясь держаться с достоинством. Он немного сутулился, то и дело поглядывал на девушку восхищённым и стеснённым взглядом, но при этом говорил чисто, членораздельно и холодно. Одет он был в какой-то древнерусский балахон, и, хотя в данной обстановке это казалось немного театрально, двигался в этой одежде вполне гармонично и слаженно, было понятно, что это не бутафория. Девушка же была совершенно другая. Она была постарше своего спутника, сидела раскованно, постоянно меняя позы и ритм разговора, глаза и тело её играли огнём, ей то и дело было весело, но веселье её легко успевало переходить в серьёзность, когда это было нужно. Она постоянно сосала леденец на палочке, улыбалась и делала широкие жесты. Было видно, что ей интересно жить. Яркая красота девушки, идеальные пропорции и черты лица не давали бы успокоиться многим людям. А в данной обстановке она бы привлекла к себе внимание ещё больше, потому что сидела на лавочке проспекта совершенно голой.Грудь и плечи едва прикрывались длинными соломенно-рыжими волосами. Её тело как-то неестественно светилось золотистым цветом, так что часть тротуарных плит и сама лавочка была слегка подсвечена этим оттенком.

– Слушай, а ты всегда так ходишь? ― спросил парень.

– Раньше, нет. Хотя всё равно много чего просвечивалось. А сейчас, да. Это Он попросил. Когда мы встретились, Он сразу сказал, чтобы я всё сняла.

– Да, тебя бы нашим старцам показать, они бы стразу побледнели бы, ― засмеялся парень. ― И тебе это не мешает? ― В воздухе повисла тишина, и парень добавил:― Хотя с твоим уровнем ты, наверное, перед кем угодно можешь голышом бегать.