«Но вряд ли тебя устроит такой мой рассказ», – подумал Тихон. А вслух сказал:

– Да ничего такого особенно. Конечно, получше, чем здесь.

Кажется, его мысли пронеслись вихрем, и если помедлил он с ответом, то всего ничего. Но причина его заминки стала понятна ей.

– Ты все врешь, – сказала Амина. – Нет жизни хуже, чем здесь.

Тихон не видел Амину, но почувствовал, что она приблизилась к нему.

– Вот здесь лежат мертвецы, – сказала она. – Этим людям повезло. Здесь от них остались только тела. Но я верю, что ТАМ, – она показала пальцем вверх, – они вместе. И им ничего не страшно. А почему ты один? У тебя есть семья? Или была когда-то?

Стоп, девочка! Эко тебя занесло. Впрочем, сам виноват. Но и все равно, этот вопрос он даже себе задавать запрещал!..

Надо бы ее прогнать, но Злотников не нашел ничего лучше, чем спросить:

– Твои не потеряют тебя?

– До утра я вряд ли им понадоблюсь.

А девчонка не промах. Выглядит достаточно уверенной. Да и с возрастом он ошибся – судя по речам, она достаточно взрослая. И даже если ей четырнадцать или пятнадцать, для самой дикой части Резервации это, должно быть, немало. И не девочка она, не девчонка, а вполне созревшая девушка.

– А то, что ты сейчас одна, с чужим мужчиной? Это не имеет значения? Тебя не интересует, что о тебе подумают твои родичи?

То была последняя попытка увести разговор в сторону. И достаточно грубая – с целью смутить Амину, если в голове у нее совсем не то, о чем сейчас подумал Тихон. Но того, что произошло дальше, он никак не ожидал.

Амина вдруг прижалась к нему и обхватила шею Тихона руками. Он ощутил щекой, чуть ниже уха, горячее прикосновение губ.

– Возьми меня себе, – зашептала она. – Пожалуйста. Я буду делать все, что ты скажешь!

– Что ты говоришь? – сам зашептал он, испугавшись ее выходки. Хотел отстраниться, но Амина еще крепче обхватила его шею.

– Я знаю, ты хороший человек! Я это чувствую! Пожалуйста... Ты не сможешь здесь долго быть. Обязательно уйдешь. Если уйдешь, возьми меня с собой. Я пойду за тобой хоть куда, я буду твоя, хочешь?..

Она обдавала его жарким дыханием, вызывая дрожь во всем теле. В нем рождалось желание. И пахло от нее как-то необычно хорошо и приятно. Этому открытию Злотников поразился не меньше, чем поступку девчонки. В Резервации крайне мало людей со здоровым запахом. А ведь еще старая бабка Тихона в детстве говаривала, что чистый внутри человек и вонять не будет, даже если ему нечем чистить зубы и помыться, а нечистый пусть хоть трижды на дню скоблит рот и ходит в баню, от запаха бесов не избавится. Может быть, это она специально так давила авторитетом, чтобы наставить внука на путь истинный – в детстве он был непослушным мальчишкой – и так пыталась повлиять на его характер. Но Тихон ее слова на всю жизнь запомнил. Может, и права была бабка...

– Я теперь вспомнила! Там, когда албаста хотела украсть Сармата... – с придыханием продолжала шептать Амина, – на твоих руках проступил огонь. Ты упал на землю и не двигался... Мне казалось, что уже никто не сможет помочь. И если я отдам ребенка в ее руки, меня ждут ужасные перемены... Я смотрела на тебя и молилась, чтобы Аллах дал тебе сил... А потом увидела, будто ты смотришь на меня... увидела твои глаза...

Тихон слушал и впитывал каждое ее слово.

– Я не хочу быть с ними!.. – щекотали ее губы. – У меня никого нет. Ни отца, ни мамы. А для дяди я как чужая. Возьми меня... Хочешь, я буду твоей женой... А может, и не женой... Хоть кем...

Она замолчала. О том, что Амина плачет, Тихон понял, ощутив тепло ее слез на своей щеке.

Он понимал ее. Наверное, она считает, что кто-то неведомый, в ее понимании, должно быть, Аллах, распорядился, чтобы Тихон оказался в нужное время и в нужном месте, спас ее и детей от чудовища. Но если задуматься, то почему и нет? В этой жизни цепи случайностей рано или поздно оказываются закономерностями. Впрочем, не о том сейчас речь, не о том...