– Князь может отправить к тому варвару, что закрыл церкви, – выказал сомнение Григорий.

– Не отправит – с ним заключен договор. Не будет ссориться из-за церковной утвари. Он спросил за полон и моравов, осужденных королем к рабству и оказавшихся в хазарском полоне. Спросил как с простых смертных. Мне тогда пришлось без единого солида на благо церкви отпускать грехи и даровать прохождение в рай нашим купцам. Они по требованию князя поистратились на содержание моравских грешников, освобожденных из полона. Пришло время спросить с князя за утраченную церковную утварь.

– Блаженство Ваше! Спрошу с росов за нашу утварь. Ежели ее найдут и передадут мне – куда с ней: оставить или отправить?

– Не для того передаю список, чтобы ее нашли. Через полвека ничего не найдут. У Фотия перечислены немалым числом серебряные и золотые изделия для церковного служения. Изготовили их из серебра и золота Аскольда, однако освящены патриархом Фотием. А освященное принадлежит Господу, что и подвигло патриарха составить список, чтобы возвратить церкви. Но строптивец затеял поход против империи, угроза гибели от его меча помешала Фотию исполнить обет перед богом. За полвека варвары наверняка пустили их на бесовские украшения.

– Блаженство Ваше! Истинно так оно и есть! В Моравии повидал таких бесовских украшений. Их владетели возопили, когда их забирали для изготовления священных сосудов, а король тех строптивцев осудил к рабству.

– Этим перечнем, – патриарх потряс листочками, – донимай князя до тех пор, пока не выделят земельный участок под собор. Киев – крупный град. Не можем обходиться одной церковью, поставим росам вторую Святую Софию. В отличие от его святилищ, напоминающих конюшни, поразим небесным великолепием своего божьего царства.

Своим радением для блага церкви создашь спор, в который при случае вмешаемся с императором. Договор позволяет спросить за церковную утварь, освященную патриархом и потребовать за ее утрату для сбережения согласия храм, достойный самой Святой Софии.

Росы не общаются с нашими служителями. Их волхвы почитаемы как вещие люди. Для них нет разницы, кто к ним прибыл: приходской священник, диакон, епископ, митрополит – встретят и проводят по протоколу. Вручишь верющую грамоту, тебя тут же забудут. Таков их устав. Ты же этим перечнем, как когтями, зацепишься за князя. Спрячешь коготки, когда прислушаются к твоему слову.

У этого перечня есть и другое важное для тебя достоинство. На встречах и в беседах по поиску утраченной утвари ищи в окружении князя людей, с кем бы мог вести разговор о нашей вере для обращения к Господу.

– Так и поступлю. – Григорий наклонился к кольцу на пальце руки патриарха, обручившего его с церковью.

– Так и поступай. Собор нам нужен. Однако землю под него можем и не получить, не заручившись поддержкой князя или его окружения. Будут ли просьбы ко мне?

– Блаженство Ваше! – только и произнес Григорий, низко поклонившись, более всего довольный личным доверием патриарха, рукоположившего в сан епископа для выполнения важной миссии.

– На строительство собора отправлю своих людей, мастеровых в постройке храма и толковых в вере. Они будут строить и обращать работных людей в нашу веру, помогая собирать общину, способную своим числом призвать к княжению общинника. На возведение храма уйдет не менее десяти лет. Из этого времени и будем исходить, стараясь привести Русь к послушанию.

Григорий не возражал, понимая, какая ответственность легла бы на него, возложи патриарх на него строительство собора.

Признался патриарху:

– Сам со строительством не справлюсь. С мастерами легче будет.