Громов открыл двери из гостиной и пропустил Лизу вперёд.

– Надеюсь на вашу благоразумность, Людмила Александровна.

Дождавшись пока подруга и племянник императора вышли, Людмила сама закрыла створчатые двери в гостиную. Едва створки сомкнулись, она повернулась к Велеславскому.

– Он мог тебя взять под арест или вызвать на дуэль. Ты чем думал?

Княжна Чернышёва подошла к Георгию, усадила друга на диван и села рядом сама.

– Не знаю. Просто это какая-то сплошная пропасть. Падаю и падаю, не могу остановиться. Смерть деда, смерть Лёши, долги, кредиты, свадебные обязательства, Лиза, снова долги. Я чувствую, что с каждой новостью становлюсь всё ближе тому, чтобы сломаться. А моя сестра не готова меня понять…

– А ты не задумывался, что ей сейчас тяжелее, чем тебе? У тебя всё понятней и проще. С наследством, долгами, невестой – всё понятней. Она теряет гораздо больше. И уже потеряла.

– Я не считаю, что ей легче. Просто хочу, чтобы меня понимали.

– Ты же не хочешь, чтобы она выскочила замуж за Марова сразу после всего, что было?

– Не хочу, но в завещании есть сроки и цена всех промедлений. А я знаю, что она будет против!

– На её месте ты не был бы против? Скажи ей о своих чувствах и опасениях по-человечески, Лиза очень добрая и умная. Вы вместе что-нибудь придумаете. Ссориться – последнее дело.

– Я знаю. Это нервы.

– Нельзя всё списывать на нервы. А если бы Громов тебя за нападение не помиловал?

– Нужна мне его милость!

– Ты бы оставил сестру одну? Ты это хоть понимаешь? Хочешь, распоряжусь насчёт мятного чая?

– Чай тут не поможет, – Велеславский указал на бар.

– «Не чай» тебе тоже не помог, – Людмила покачала головой.

– Не знаю, за что хвататься, – друг сдулся, словно лопнувший шарик. Ещё совсем недавно летал, летал, а теперь раз, и рухнул резиновой тряпицей на пол.

– Ты уверен, что с завещанием что-то не так?

– Не могу говорить наверняка, но человек, которого я знал, не мог так поступить. С другой стороны, у него и крепостной любовницы быть не могло. Получается, я ничего о нём не знал. Последние девять лет я приезжал лишь на каникулы да праздники.

– Хорошо, давай исходить из того, что всё верно. Громов прав в том, что тебе нужна пауза. Давай расплатимся по счетам за первые месяцы и с основными долгами разберёмся. А потом попробуем что-то предпринять и добиться справедливости.

– Там такие суммы…. Даже у Перунградского чёрта сейчас таких свободных средств нет. Да ещё и в короткие сроки.

– Ты можешь, конечно, продолжать его обзывать, но в той ситуации не прав ты.

– Поддержала, подруга. Слушай, а может обратиться за помощью к кому-то с опытом в управлении?

– Можно попробовать. Ты знаешь друзей деда или кого-то, с кем он вёл дела?

– Он старался вести дела единолично и особо в них не посвящал никого, даже меня. Я и не стремился. Может, привлечём твоего отца?

– Ты уверен? Человек, которого называют убийцей, займётся ведением дел, погашением долгов и распродажей имущества из-за этих самых долгов. Ты куда решил столкнуть моего отца? Я хочу, чтобы он жил долго и счастливо.

– Какие возможности у нас есть?

– Можем что-то заложить или продать? Отец и мать делали так по возвращению с Буяна, пока восстанавливали весь быт.

– Как тебе вариант аукциона?

– Может сработать. Я помогу с частью вещей, у меня есть платья и украшения. Родители их не должны хватиться. Отец считает, что у меня должно быть всё, даже если эти платья и некуда надеть, а в шкаф он не заглядывает.

– Немного будет денег с побрякушек и тряпок.

– Знаешь, мои платья и украшения не такие уж и дешёвые. У тебя есть лучшее предложение?