Дарий смущенно поблагодарил деда и поспешил на женскую половину.

Проходя полутемными коридорами дворца, им все сильнее овладевало волнение, хотя это был его третий сын. Внука Арсама переполнила гордость – на свет появился еще один продолжатель рода, его защитник и опора. В те времена отсутствие детей являлось большим несчастьем, такие семьи даже считались проклятыми.

– Как она? – поинтересовался Дарий, встретив у покоев жены бабку.

– Все хорошо, и мальчик здоровенький, и она пришла в себя. Только вот ослабла.

– Может, тогда ее не тревожить, пусть спит?

– Да она не спит, только что малыша кормила, – успокоила его та.

Наконец решившись, Дарий осторожно вошел в спальню. Дверь предательски скрипнула, и лежащая на постели Артистона сразу открыла глаза и, увидев мужа, приветливо улыбнулась.

Подойдя к супруге, он ласково взял ее руку и нежно поцеловал:

– Спасибо, любимая, за сына…

Жена еще раз ему улыбнулась, повернув голову в сторону ребенка, словно приглашая посмотреть на чудо, лежащее рядом с ней.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дарий с тревогой в голосе.

– Теперь, когда ты приехал, хорошо…

– А я так боялся. Каждый день проклинал себя, что оставил тебя одну. Но ты знаешь упрямство деда, – вздохнув, с досадой признался он.

Ничего на это не сказав, Артистона устало закрыла глаза. По ее осунувшемуся бледному лицу было видно, как она сильно утомлена, и Дарий решил потихоньку уйти, но сразу же почувствовал, как рука любимой напряглась в попытке его удержать. Она явно просила остаться. И он осторожно присел на край постели, с любопытством рассматривая сморщенное личико спящего сына.

Только когда Артистона задремала, Дарий тихонько покинул спальню.

Вернувшись с женской половины, он застал деда уже в обществе Эобаза и его племянника Гидарна, с которым сдружился во время египетского похода. В Египте у того погиб отец, и теперь он являлся обладателем огромных владений, как в самой Персии, так и за ее пределами.

Целуясь, гости поздравили Дария с рождением сына, желая ребенку всяческих благ. После чего бывший сатрап Кармании сразу извинился, что в такой день придется говорить о делах:

– …Но время не терпит, у нас в любой день может начать литься кровь. Мой преемник Вахьяздата ни во что не ставит дарованные нам права, призывая чернь отбирать пожалованную Киром землю и делить ее между собой. Он разрушает наши храмы, избивает жрецов, требуя от них поклонения одному Ахурамазде22. И если новый царь срочно не вмешается, мы будем вынуждены взяться за оружие. А это, как ты понимаешь…

– Война, – договорил за него Дарий, крайне обеспокоенный таким началом разговора. Но больше всего его удивило, что бывший сатрап говорил с ним так, словно он мог что-то изменить.

– Тебе придется поехать к царю вместо Эобаза, – пояснил Арсам, заметив растерянность на лице внука. – Как бывшего сатрапа его могут неправильно понять, когда он станет жаловаться на преемника. К тому же положение в Кармании в любой момент может обостриться, и мы решили, что ему лучше вернуться домой.

Дарий удивленно посмотрел на деда:

– Кто я такой, чтобы царь захотел меня слушать?

– Ты – Ахеменид, и он обязан тебя принять и выслушать. К тому же ты приедешь как представитель азатов Кармании, которые во главе с Гидарном отправятся с тобой. Если Бардия захочет, он сможет сам расспросить их о вызывающем поведении нового сатрапа. Главное же – постарайся его убедить, что он прежде всего наш царь, а не последователей Заратуштры или мидийцев.

– Мне кажется, я слишком молод для такого поручения…

– Твои сомнения понятны, – поспешил успокоить сына Гистаспа Эобаз. – Я тоже не вполне уверен в успехе задуманной поездки. Но попытаться урезонить Спитака