– Да бог с ним, со Скорпионом. Восток-то здесь при чём? – влез он с очередным вопросом.

– Да при том, что это созвездие южного полушария, – ехидно пояснил Лавров. – А в северном наблюдать его целиком можно только находясь южнее сорок пятой, если не ошибаюсь, параллели. Из Москвы, к примеру, его и вовсе не видно, зато в странах мусульманского востока любуйся себе на здоровье, – он выдержал небольшую паузу. – Ты мозги-то напряги, пинкертон! Чтобы что-то изобразить, нужно, по меньшей мере, знать, как это что-то выглядит.

Гришин смущённо кашлянул в кулак и постарался увести разговор в сторону.

– Ну-с, ладно. Насколько я тебя знаю, всё перечисленное относится к категории «ничего особенного». Теперь давай, выкладывай своё «почти»!

– Терпение, друг мой, – заговорщицки подмигнул Лавров и аккуратно поставил перстень плоским камнем вниз на небольшие электронные весы, находившиеся у него под рукой, на рабочем столе. – Смотри внимательно.

Цифры на дисплее замелькали и остановились на 23,3.

– Что видишь? – спросил эксперт.

– Двадцать три и три десятых, надо полагать, грамма, – констатировал Андрей.

– Верно, – подтвердил Лавров. – А так?

Он положил кольцо на бок. Весы показали: 19,6.

– Опаньки! – в своей традиционной манере отреагировал Гришин. – И как сей фокус понимать?

Лавров проделал рукой какое-то неопределённое движение, долженствовавшее, по-видимому, означать, что ответа у него нет. Гришин удивлённо присвистнул:

– Никогда бы не подумал! Лёша Лавров и вдруг чего-то не знает!

И, хотя, в словах его не было издёвки, криминалист несказанно смутился:

– Да иди ты… к Шекспиру!

– Намёк понял. Есть многое на свете, друг Горацио, ну и так далее… – постарался сгладить неловкость Гришин.

– Угу… – мрачно подтвердил криминалист и тут же оптимистично заверил. – Пока не знаю, но, дай срок, выясню.

Этот, если заведётся, непременно выяснит, с уважением посмотрев на товарища, подумал сыщик, а вслух сказал:

– Ладно, это твои штучки-дрючки. Лучше подскажи, как бы мне побольше разузнать об этом перстне? По базе похищенного я его, само собой, проверил – ничего похожего. Но вещица-то, сам говоришь, несовременная. А вдруг на историческую ценность мирового масштаба тянет? Тут специалист требуется. А у тебя среди разных высокоучёных товарищей завязок полно. Поможешь?

– О чем речь! – Лавров тут же разыскал среди документов, загромождавших его стол, пухлую визитницу, до отказа набитую карточками. – Сейчас посмотрим, кто у нас тут есть? Тебе, пожалуй, подойдёт… – бубнил он, просматривая визитки, пока наконец, не нашёл нужную. – Вот! Профессор Ташмухаммадов Бахтияр Мастибекович – ориенталист!

– Кто? – не понял Андрей.

Лавров укоризненно покачал головой.

– Чему тебя только в школе учили?

Гришин не обиделся.

– Ты всё-таки не забывай, что обучался я, хоть, и в бывшей высшей, но, всё же, школе милиции, – невозмутимо парировал он. – А там нам совсем другие дисциплины преподавали.

Лавров желчно осклабился:

– Верю. Что ж, придётся сделать скидку на твоё недообразование… – оскорбившись подобной нелицеприятной оценкой суммы полученных им за время учёбы знаний, сыщик фыркнул, но эксперт это проявление недовольства проигнорировал. – Ориенталистика или, говоря по-русски, востоковедение, – уточнил он, – есть совокупность научных дисциплин, изучающих историю, экономику, литературу, языки, искусство, религию, философию, этнографию, памятники материальной и духовной культуры стран Востока. Уяснил? К тому же, Ташмухаммадов ещё и арабист с мировым именем. Между прочим, специалистов равных ему по уровню в России нет, да и в мире – не так много. Сейчас он – заместитель директора Института Востоковедения, но, помимо административной работы, всё ещё параллельно продолжает заниматься наукой – возглавляет научный центр изучения стран Ближнего и Среднего Востока. На днях я с ним свяжусь, объясню ситуацию – думаю, в помощи не откажет. Только учти, человек он очень занятой, так что, как только даст отмашку, будь готов быстренько к нему выдвинуться.