…«Любишь ты всё усложнять», – сказал Макаркин и сунул за пазуху бутылку ликёра. Нам было по шестнадцать лет – самое время попробовать горячительных напитков.

– Здесь же камеры! – схватил я приятеля за рукав.

– Толку от камер, если запись не смотрят, – ухмыльнулся Игорь и кивнул в сторону пустого кресла охранника. – Деньги есть, я бы купил, да не продают. Идём!

Он с независимым видом направился к кассе, взял со стойки шоколадный батончик и положил на ленту.

– Всё? – подняла глаза продавщица.

– Всё.

– А в куртке что?

– Ничего.

– Бутылку доставай.

Игорь понял, что попался, и рванул к выходу, я метнулся за приятелем. За спиной слышались крики и шлёпанье резиновых тапок. Продавщица нас не догнала, к счастью. Отделались мы в тот раз лёгким испугом, но сейчас-то дело куда серьёзнее украденной бутылки.

– Ты дурак… Нет, я всё ещё не могу поверить. Реально хочешь раскопать могилу? – повторил я.

– Да! Да! Реально раскопать! – разозлился Макаркин. – Ну что тут такого, работы на пару часов, зато нормальные деньги. Не ссы, всё будет пучком. Вдвоём быстро управимся, бери лопату, ну?

– Да пошёл ты! – заорал я, и плевать, что кто-то мог услышать. – Это уголовное дело, не знал? За это в тюрьму сажают!

Обмануть меня, притащить в такую даль и нести ахинею, что ничего ужасного в раскапывании могилы нет. Кретин! Злой, с дрожащими руками, я схватил бесполезный металлоискатель и быстро зашагал, почти побежал к выходу.

– Ты куда? Глеб, постой! Ты что, решил меня бросить?

Игорь испугался: в его голосе уже не было бравады и напора, появились истерические нотки. Что-то стукнуло, позади захрустел гравий – это приятель (или уже бывший приятель?) догонял меня. Схватил за плечо и резко повернул, да так, что я едва не упал.

– Не тронь, получишь в морду! – вскипел я.

– Глеб, ты уезжаешь? Бросаешь меня вот так?

– А по мне видно, что я устраиваюсь на ночлег? Конечно уезжаю. А ты можешь оставаться и хоть всё кладбище перекопать.

– Да подожди ты!

Остановиться я не мог. Открыл машину, сунул металлоискатель в багажником и завёл мотор. Свет фар выхватил из темноты фигуру Игоря с поникшими плечами.

– Ну и катись! Без тебе обойдусь! – крикнул он с отчаянием.

Я открыл пассажирскую дверь:

– Садись, и мы забудем эту историю.

– Я не могу, понимаешь, не могу! Заказчик пригрозил неприятностями!

– А неприятностей из-за вандализма ты не боишься?

Макаркин стал горячо доказывать, что никто не узнает, но я не захотел слушать. Громко хлопнул дверью, как точку в споре поставил, и тронул машину с места. Вырулил на дорогу и не смог удержаться, обернулся: Игорь брёл назад, на кладбище. И пусть, его дело.

Я вцепился в руль, как будто хотел раздавить его, ехал по пустому шоссе и вслух костерил Макаркина. Какой гадёныш, втянул меня в такую кошмарную историю!

Два километра от Берёзовки, три километра, пять… Чем дальше я уезжал, тем сквернее становилось на душе, хотя казалось, что противнее уже некуда. Остановился у обочины и долго сидел, не выключая мотора, всё думал, думал… и повернул обратно.

***

– Глеб, ты? – Игорь застыл сусликом у раскопанной могилы, испуганно всматриваясь в темноту. Шум мотора он, наверно, не услышал.

– Нет, покойник, – мрачно ответил я, злясь на себя за минутную слабость.

Поднял валяющуюся на земле лопату и буркнул:

– Имей в виду: помогу только с земляными работами, остальное ты сам.

Земля была мягкой, и Игорь успел выкопать приличную яму. Крест лежал неподалёку, глянцевито поблёскивала табличка от света фонаря. Я подсчитал, что Мельникова Клавдия скончалась на девяносто первом году жизни.

– Игорёха, давай начистоту. Что это за кольцо? Вдруг его вообще нет в могиле?