– Ну? – все ещё не воспринимая всерьёз сурового тона Карла, Джордж откинулся на жёсткую деревянную спинку стула и с вальяжным видом закинул ногу на ногу.

В это время в кабинет заглянул паж, и Карл жестом подозвал его к себе, чтобы шепнуть что-то на ухо. Паж кивнул, и король отпустил его, но не через дверь в приёмную, откуда тот появился, а открыв для него неказистую дверцу слева от стола, которой обычно пользовались слуги и доверенные лица короля, когда он не хотел, чтобы в приёмной заметили их визит к нему.

– Итак, герцог! Вы готовы послужить своему королю?

Тон этого вопроса был далёк от ожидаемого Бэкингемом шутливого разноса за чрезмерное налегание на вина во время приёма послов у принцессы. Герцог даже поставил правую ногу на пол, выпрямился и слегка подался вперёд.

– Чем могу? – пробормотал он, но осёкся под строгим взглядом короля, наклонил голову и примирительным тоном произнёс:

– Я всегда готов служить тебе, Чарли. Ты же знаешь. Это навсегда. Я был и есть твой самый преданный друг. Я же был с тобой там! И через всё прошёл вместе с тобой! – он поднял голову, прояснившимся взором глядя прямо в глаза королю.

Тот с шумом выдохнул, заложил руки за спину и прошёлся по кабинету. Не ответив ничего на это напоминание о той преданности, которую Вильерс выказал ему в годы эмиграции, Карл прохаживался взад и вперёд, изредка останавливаясь, словно для того, чтобы присмотреться к названию одной из книг или разглядеть маленькую диковинку из коллекции в шкафу.

– Чарли? – тихо позвал его через некоторое время Бэкингем, отчасти придя в себя.

– Не то, Джорджи! Всё это не то! – заговорил Карл, не оборачиваясь к нему. – Теперь кто угодно может напомнить мне о лояльности по отношению к короне и верности моему отцу. А как же иначе! Двор полон вернувшихся из эмиграции погорельцев. И Джорджи, ведь не каждому удалось ухватить немалый кусок приданного вместе с рукой дочери республиканского генерала!

– Что? – Бэкингем даже привстал, но вовсе не от гнева за то, что ему указали на брак по расчёту с дочерью ярого кромвелиста – врага номер один покойного короля.

– Я всё сказал! – ответил на это Карл, продолжая отмерять шагами длину кабинета.

– Да что в том такого? Я вернул своё же наследство. Не забывайте, Ваше величество, я ведь, так же как и вы, потерял всё! И пока состояние моего отца не перешло в руки к сыну какого-нибудь пивовара, я позаботился о том, чтобы вернуть его в семью. И только!

– Баста, всё! Хватит, Джордж! – вскричал Карл и вернулся к столу. – Теперь поговорим, – с этими словами он сел на край стола рядом с Бэкингемом.

– Поговорим! – с апломбом повторил за ним Джордж, хмуро посмотрев в лицо наклонившегося к нему короля.

– Мне необходим этот брак, Джордж. Мне и Англии. Ты это понимаешь?

На лице Бэкингема отразилось окончательное прояснение, а вместе с тем и начало мыслительного процесса. Посерьёзнев, он всё так же в упор, не мигая смотрел в глаза короля, будто они играли в «гляделки»: кто кого пересмотрит.

– Но я не желаю, чтобы всё это выглядело, как дешёвая сделка с французами, – пояснил Карл. – Нет! И тем более я не хочу, чтобы сами французы думали, будто бы оказали нам великую милость этим сватовством. Ты понимаешь?

– Нет, – честно признался Джордж и выпрямился, расправив плечи. – Я ничего не понимаю. С чего им так думать? Это ведь они прислали своих послов. Разве это не так? Или?

– Нет, – глухим голосом ответил Карл и резко отодвинулся от него. – Нет! Чёрт побери, нет! Трижды нет! – выкрикнул он, на каждой фразе громко хлопая ладонью по столу.

– Ну… И что с того? – не желая показаться тугодумом, Джордж наморщил лоб, вдумываясь в сказанное Карлом.