– Да. Тут, видно, по наводке действовали, – кивнул головой Вася Трофимов. – Может, в картотеке поискать, не было ли в последние годы убийств с таким же почерком? Ну, и среди рецидивистов проверить, кто хорошо ножом владеет.

– Молодец, Василий, – одобрил майор. – Займись.

– А может, это обычный домушник. Залез, потому что квартира отдельная, думал, есть чем поживиться, а тут хозяин среди бела дня оказался дома, вот он и перепугался, хозяина порешил, перстень сдернул с пальца и ноги, – поспешил выдвинуть свою версию Яша, ревниво поглядывая на Васю Трофимова.

– Возможно. Но маловероятно, – с сомнением заключил майор. – Стянуть с пальца перстень, который ни разу не снимали за последние двадцать лет, не так просто, а вот схватить со стола бронзовый письменный прибор гораздо проще, или, скажем, деньги из верхнего ящика комода вытащить. Но ничего этого преступник не взял, а вот перстень снять с пальца не поленился.

– Да ведь письменный прибор громоздкий, а деньги еще найти надо, – не сдавался Яша.

– Яков, ваша мать где деньги держит?

– Ну, в ящике. Под бельем, – нехотя ответил Яша.

– В каком ящике?

– В верхнем.

– А твоя жена, Игнат Петрович?

– Да где ж? В верхнем ящике, под полотенцами, – усмехнулся Игнат Петрович.

– Вася…

– Не надо, Андриан Дементьевич, понял я, – остановил начальника Яша.

– Ну, если даже Яков согласен, думаю, можно окончательно согласиться, что преступник метил именно на перстень.

– Можно, – солидно согласился Игнат Петрович.

– А следовательно, поиск наш сужается, – довольно заключил Андриан Дементьевич.

– А знаете, товарищ майор, я вот тут подумал, – оживился Вася Трофимов, – горло так профессионально мог перерезать не только бандит, но и врач. Хирург! Они же все время людей режут, а Платонов в больнице работал!

– Молодец, Василий. И как я только сам не сообразил, – смущенно почесал затылок майор. – Глупость какая! Тогда вот что. Морозов и Трофимов, в больницу. Яша, проверь картотеку, а я пообщаюсь с родственниками вдовы, – привычно потирая плохо выбритые щеки, решил Андриан Дементьевич. – Жаль, ребятки, что вы вчера ни одного свидетеля не смогли раскопать. Как же наш преступник так ловко в подъезд попал?

– А что тут ловкого? – пожал плечами Яков. – Если бы он со двора лез, тогда да. Там и ребятня, и дворник, и няньки с детьми, а если с улицы шел, кто бы его заметил? Магазинов поблизости нет. Лавочек тоже, да еще в середине рабочего дня, кто его заметит?

– Кто-кто, соседи. Может, кто по лестнице спускался или, наоборот, поднимался и заметил в подъезде чужого.

– Да нет же. Мы всех до одного опросили, до самой ночи с Васькой по квартирам мотались, – не сдавался Яков.

– А дом напротив? Там были? А вдруг кто-то из окна его видел? Торопкин говорит, Платонова убили около пяти, не такой уж и день, многие с работы идут. Были в доме напротив?

– Не были, – окончательно мрачнея, проговорил Яков.

– Вот! Сейчас и отправляйся. А картотекой потом займешься. Все, голуби, полетели!

С подозреваемыми Андриан Дементьевич любил беседовать неофициально, по-домашнему. Придешь вот так запросто во время обеда, когда человек в самом благодушном настроении пребывает, на него посмотришь, на семью. Семейство, оно многое о человеке рассказать может, надо только уметь это многое приметить. А майор Колодей умел.

Дмитрий Андреевич Кириллов проживал в двухэтажном деревянном доме на Выборгской стороне. Асфальта в этих краях пока еще не водилось, зато густо росли сирень с черемухой, под окнами домов отцветала смородина, а кое у кого на грядках зеленели лучок с укропом. Возле соседнего дома за палисадником дремал в тени огромный пес. При появлении Андриана Дементьевича он приоткрыл один глаз, окинул ленивым взглядом гостя и решил не лаять попусту. Посреди двора мальчишки гоняли в пыли мяч. Андриан Дементьевич и сам вырос вот на такой окраине. Оглядевшись с удовольствием по сторонам, вдохнув запах жареной рыбы, тянущийся из какого-то окошка, майор, сглотнув слюну, двинулся к дому.