– Да уж! – фыркнул Майзен, но тему развивать не стал.

Во-первых, говорено на сей счет между ними было изрядно. Во-вторых, Дрейк действительно никогда не позволял себе даже малейшей шутки над другом по поводу его превращений в мышь. И в-третьих, в дверь «Королевского зверинца» постучали.

– Закрыто же! – возмутился здоровяк. – Кому неймется?

Но пошел открывать.

Дрейк выбрался из своего угла и без лишних слов взялся за веник. К тому моменту, как Майзен открыл дверь, уборка была закончена.

– Йеми, старина! Так я и думал, что это ты! – радушно приветствовал Майзен главного королевского почтальона. – Заходи скорей, не мерзни на ветру. Как тебе погодка?

– Погода дрянь, – проворчал Йемителми. – То есть я хотел сказать, добрый день, судари мои. Его величество не у вас?

Как все южане, Йемителми плохо переносил холод. Его смуглая кожа обрела нездоровый сероватый оттенок, и весь он как-то поблек за полгода зимы.

– Ах нет, – Дрейк покачал головой, – король сегодня не заходил. Садись к камину, Йеми, согрейся. И подумай о том, что завтра уже будет тепло. Глинтвейн, грог?

– Я не доживу, – буркнул королевский почтальон, но в придвинутое Дрейком кресло сел. – Грог. Или просто темного рома налейте.

– Что интересного ты хотел поведать королю?

Йемителми строго посмотрел на Дрейка. Тот скроил простодушную физиономию.

– Ничего такого, о чем можно трепаться в кабачке, – язвительно сообщил почтальон. – Но зато вы могли бы рассказать мне пару сплетен. Э?

– Говорят, завтра будет карнавал, – невозмутимо сообщил Дрейк. – Поговаривают также, что король вставит камень в свой перстень и мировое магическое поле накроет острова. А еще ходят слухи, что солнце светит и вода мокрая. Слушай, Йеми, тебе не надоело? Мы который год знакомы, четвертый? Пора уже прекратить попытки. Если б мы хотели к тебе на службу, ты бы нас давно завербовал.

– Привычка, – ухмыльнулся южанин.

Майзен принес три кружки грога, над которыми поднимался ароматный пар.

– За короля!

Мужчины выпили.

– Неприятности, Йем? – спросил Майзен.

– Да нет, – южанин откинулся в кресле и протянул ноги к огню. – Были бы неприятности, я б тут не сидел. Так, мелочи… как обычно.

Королевский почтальон лукавил. Но Дрейк и Майзен никак не могли его в этом уличить.

Тюрьма – это не обязательно стены. Самые надежные узилища – те, где стен нет.

Ссыльных магов на Тюремном острове стерегла вода.

Два человека, скованные тяжелой цепью с подвешенным к ней тяжеленным ядром, плавают плохо и недалеко. Два скованных подобным образом мага, разумеется, нашли бы не один способ сперва избавиться от цепи, а потом уже и с водной преградой разобраться. Скажем, уплыть, обернувшись дельфином. Или улететь, перекинувшись чайкой. Да хоть бы и парусник себе призвать! Это уже зависело бы от сил мага, его умений и личных предпочтений. Но в том-то и дело, что ссыльные маги – это не маги. Просто обычные люди, к тому же несчастные и во многом беспомощные.

Главным тюремщиком на архипелаге было отсутствие магии.

К этому невозможно привыкнуть. Тот, кто с самого детства, осознавая мир, ощутил себя магом; кто тратил все свое время и силы, совершенствуясь в магическом искусстве; кто сделался сильнейшим из сильных и возжелал большего – а маги без амбиций на каторгу обычно не попадали, – лишившись доминанты своей жизни, чувствовал себя уничтоженным. Маги затруднялись подобрать сравнение этому ужасу. Дышать без воздуха? Взлететь с подрезанными крыльями? Жить без магии – смерти подобно… а может быть, и хуже смерти. Лишь надежда все-таки выбраться с Тюремного острова давала ссыльным силы терпеть зияющую пустоту внутри. Пустоту и бессилие.