– Mikä yksi? – Minä täššä.

– Mikä kakši? – Šilmät piäššä.

– Mikä kolme? – Kolme jalkua rukilla.

– Mikä nel’l’ä? – Nel’l’ä nännie lehmällä.

– Mikä viisi? – Kiäššä šormet.

– Mikä kuusi? – Reješšä kaplašta.

– Mikä šeiččemen? – Otavašša tähtie.

– Mikä kahekšan? – Tynnyrissä vannehta. (kaheksan kaplašta reješšä?)

– Mikä yhekšän? – Ihmiseššä reikyä. (loikkuo?)

– Mikä kymmenen? – Kymmenen kynttä varpahissa.

A siitä vielä tiijuštau, jotta “Kallisko on česnokkakilo Vienašša?“ Vielä sen oli tiijuštan, sen siitä, ta siitä oli männyn. Se ošasi vaššata, ni ei ni mitä luatin hänellä.

– Рассказывали, что давным-давно пошли девушки и парни слушать. Пошли к проруби в Рождество. Крещенье да Рождество, в этот промежуток ходили. Идут к проруби. Говорят, что молчать надо. Кладут сани, сани кладут на прорубь, сверху на сани садятся. Раз зашумела вода, второй зашумела вода, третий раз как зашумела, они оттуда бегом! А им не надо было бежать. Одна девушка была хромая. Они оттолкнули эту хромую девушку в сторону, а сами… А он ключи бросил этой хромой девушке в руку, а сам убежал (бежать).

– Ключи?

– Ключи, это, видимо, к богатству. А сам за остальными в дом побежал. Ну, те как в дом прибежали, хорошо, что женщина успела им горшки на голову надеть, молочные горшки. А кому не успела молочные горшки надеть, тем голову отрезал. А у кого на голове молочные горшки были, снял горшки, они без них остались. Тут и закончилось. Это была Крещенская баба, её ходили слушать. И тоже, когда ходили слушать (один рассказывал), там тоже было много слушающих. И там тоже они на санях сидят, зашумела трижды вода. На третий раз поднялась, тут все и убежали, а одна осталась там разговаривать. (Она знала, что отвечать.) Спрашивает, что:

– Что одно? – Я здесь.

– Чего два? – Два глаза на голове.

– Чего три? – Три ножки у прялки.

– Чего четыре? – Четыре соска у коровы.

– Чего пять? – Пальцев на руке.

– Чего шесть? – В санях копыл.

– Чего семь? – Звёзд в Большой Медведице.

– Чего восемь? – Ободов в бочке /копыл в санях/.

– Чего девять? – В человеке дырок.

– Чего десять? – Десять ногтей на пальцах ног.

А потом ещё спросил: «Дорог ли килограмм чеснока на севере (в Архангельске)»? Ещё это спросил, а потом ушёл. А та смогла ответить, так ничего ей не сделал.

ФА. 2606/20. Зап. Лавонен Н. А., Онегина Н. Ф. в 1980 г. в д. Софьянга от Канноевой Ф. С.

Крещенская баба утащит в прорубь

13

Meitä varauteltih: anna työ oletta, pahavirkaset ta mitä ruatta pahua, ni Vierissän akka teijät avantoh, ta kaikki… A nähnyn ei ole ni kenkänä, mimmoni še oli Vierissän akka. A šiitä vain oli še pakina, että Vierissän akka avantoh viey ta kaikki kun ottau niin, ku lähtenettä pihalla illalla juokšentelomah ta kaikki. Še Vierissän kešellä… Šiitä mänöy še Vierissän akka avantoh. Še avannošša on Vierissän akka, kuuluu, avannošša on olija… Šitä varasima kaikin.

Нас пугали: если вы будете плохо себя вести да поступать будете плохо, то Крещенская баба вас в прорубь утащит и всё. А никто не видел, какая она, эта Крещенская баба. А был только такой разговор, что Крещенская баба в прорубь утащит и всех схватит, кто вечером на улице будет бегать. Это в Святки.

А потом эта Крещенская баба в прорубь. Эта Крещенская баба в проруби, в проруби живет… Ее мы все боялись.

ФА. 2926/13. Зап. Конкка А. П. в 1980 г. в п. Калевала от Киелевяйнен У. М.

14

Lukun tuakši mäntih, aitan lukušta käytih kuuntelomah. Šiitä kolmen tien ristivykšeh, mistä kolme tietä mäni ristih, šiinä käytih kuuntelomah. Avannolla käytih kuuntelomah. Riihen lukkuh käytih kuuntelomah… Mitä kellä kuuluu. Tapa oli šemmoni.