«Пить хочу, – выплюнул я и со злостью ударил по двери. – И в туалет».

«Значок туалета активирован, вода подана. Ложитесь спать. Утром у вас встреча с наставником», – диспетчер отключился.

В тот же момент я увидел, как на стене появился знак фонтанчика. Я приложил чип. Панель отъехала, уступая дорогу выдвижному кранику. Я подумал, что надо запомнить, где вода.

Вначале сон не шёл. Сердце отстукивало где-то в горле. Как я мог? Ладно, тот контракт я не перечитывал, потому что даже представить не мог, что моя же жена заменит в нём страницы. А этот? Хозяйка так красиво пела, что я размяк? Или биллиард был отвлекающим манёвром. Ах да, ещё юрист, который обязательно меня вытащит из этого дерьма.

Я, взрослый мужчина, вдруг заплакал. Я плакал от обиды и от бессилия. Как мне хотелось отмотать назад время как киноплёнку.

Я закрыл глаза. Сон смежил мне веки. Мне снилась хозяйка. Биллиард. Она готовится сделать удар. Я подхожу к ней сзади. Надавливаю рукой на шею, вынуждая сильнее прогнуться. Другой рукой я глажу по голой ягодице. Вхожу в неё пальцем. Она течёт.

– Течёшь, сука! – ору я и со всей силы бью её по ягодице. Она скулит, но не уходит, а оттопыривает попу ещё сильнее. – Нравится, когда бьют, вот тебе её, – и я наношу ещё один удар. Она резко выпрямляется, поворачивается, и я вижу, что это не хозяйка, а моя бывшая. Она хохочет мне прямо в лицо:

– Круто мы с ней тебя! Теперь ты будешь нас обоих обслуживать. А теперь на колени, раб! Поработай языком! На колени вставай!

Она давит мне на плечи. Я хочу вырваться, но не могу.

– Вставай, – кричит она голосом командира бойцов первого сектора. Меня начинают трясти.

Я сопротивляюсь, пытаюсь защититься. Вдруг на меня льётся дождь…

Я подскочил. Я по-прежнему был в карцере.

– Ну ты даёшь. С кем дрался-то? – передо мной стоит боец первого сектора. – Умывайся. Сейчас принесут завтрак, а потом видеоконференция с Тессой.

– Мне не о чём с ней говорить, – пробурчал я.

– Ты вчера что учудил, что тебя опять в отключку?

– Обманула меня как пацана, обвела вокруг пальца, – пробормотал я.

– Тесса? Не верю. Расскажешь?

Я мотнул головой и пошёл в душевую кабину.

Чистая одежда уже лежала там. Я встал под воду. Мне было всё равно, сколько насчитают, поэтому стоял, пока не замёрз. Да и замёрз потому, что воду перестали подавать. Вытерся, оделся.

Завтрак ждал на столе: овсянка, хлеб с маслом, банан и чай с сахаром. Не разносолы. Овсянку я не ел никогда. Моя её готовила на воде, без соли и масла. Ужасная гадость, я вам скажу. Тарелку с кашей я отодвинул, а вот хлеб с маслом съел и запил чаем. Потом принялся за банан.

«Я закончил», – крикнул я в никуда.

«Ещё каша», – ответили из динамика. Делать нечего, пришлось есть кашу. В экстаз от неё я не впал, но оказалось вполне съедобно.

Когда с завтраком было покончено, боец снова зашёл. Он наручником прицепил меня к стулу, сказал крепко держаться за перекладину под сидением, развернул. Я спросил, как он двигает мебель. Боец показал, что надо слегка нажать на спинку стула и можно перетянуть его, куда мне надо. В это время убрали посуду. На стене загорелся экран. Я увидел хозяйку. Она улыбалась:

– Пришёл в себя? Тебе первое серьёзное предупреждение за оскорбление руководства.

Я молчал, сдерживался, хотя кулаки сжимались сами по себе, отчего металл наручников больно врезался в кожу.

– Прежде чем продолжить бунт, я тебе предлагаю всё-таки прочитать, что ты вчера подписал. У тебя на изучение документа будет часа два. В бумажном варианте не дам, читай с экрана. Я поехала к твоей жене. Она не будет знать, что её будут снимать. Удачи! И помни, нельзя ничего подписывать без ознакомления.