– Как ты себя чувствуешь? Голова кружится? Тошнит? Слабость? – внимательный взгляд не упустил ни единого изменения в супруге. Но пулеметная очередь из вопросов, выдавала, что он нервничает.

Он сел рядом на кровать, взял руку, нащупал пульс, стал считать.

– Только в голове шумит.

– Пить хочешь?

– Я уже попила. А ты откуда узнал?

– В очереди на массаж бабулька сплетничала, что Алле на ингаляции плохо стало. Я быстро туда. Витя сказал, что тебя Инга повела в номер.– Убедившись, что пульс в норме, муж потребовал – говори что произошло.

Он как всегда, конкретен во всем, и решения чрезвычайных ситуаций не откладывал на потом. Ей не хотелось разговаривать. В голове продолжало шуметь. Мысли на самом деле были не совсем ясные. Но знала, что Вадим не отстанет, пока все не расспросит. И не отстанет, даже если она скажет, что ей хочется молча полежать с закрытыми глазами и отдохнуть. Поэтому она ничего такого не сказала. Решила собрать мысли в кучу, ответить на вопросы и рассказать ему все, что его интересует. А потом можно позволить себе поваляться на кровати в тишине и спокойствии. Мечта приземленная, но желанная.

Она, не знала, что она неосуществима.

Алла закрыла глаза (хоть их закроет, если рот не получится закрыть) и сообщила:

– Я потеряла сознание.

– Когда?

– На ингаляции.

– Когда?

Она открыла один глаз и удивленно спросила:

– Издеваешься? Мне и так слова с трудом даются, а ты повторять заставляешь.

– Я не издеваюсь, а наоборот, серьезно и внимательно слушаю. – Он взял жену за руку и попросил – это очень важно. Это имеет значение. Когда ты потеряла сознание?

– Я же говорю – пошла на ингаляцию, там потеряла сознание.

Его лицо стало суровым и строгим, взгляд тревожным с искорками злости. Вадим тяжело и нервно вздохнул, ей даже показалось, что он готов всех наказать. Он отпустил ее руку и произнес:

– В свете последних обстоятельств это имеет огромное значение.

– Каких обстоятельств? – наконец она поняла, что в закоулках своего сознания потеряла много информации. Вот именно эти обстоятельства она и забыла. Где-то в глубине, в самой дальней комнате мозга начали проясняться мысли, но они были нечеткие, как туман, вроде он есть и в тоже время нельзя потрогать и ощутить, через который все видно, но не так ясно и четко. А если она не сможет вспомнить! Ей стало страшно.

Аля попыталась сесть на кровати, и муж тут же подложил ей под спину подушку и попросил:

– Во сколько ты потеряла сознание? – Вадим от конкретных вопросов не отступал, чем естественно еще сильнее пугал Аллу.

– Я не знаю. Сейчас. Я подумаю. Я вспомню. Я пришла в два часа на ингаляцию. Зашла. Никого не было. Инга заправила ингаляторы. Сказала сидеть. Она говорит, что у меня аллергия на траву или лекарство.

– Понятно.

– Сказала завтра сообщить врачу.

– Понятно.

– Что понятно?

– Что у тебя никогда не было аллергии. Дальше.

– Что дальше? Я не знаю – непрекращающийся шум в голове и туманные мысли отвлекали и надоедали. Раньше хоть мыслей не было. А теперь еще они лезут в голову и пугают. Хочешь что-то увидеть и не видишь. Хочешь что-то понять и не понимаешь.

Алла тяжело взглянула на Вадима. Он мешал ей думать. Муж казался большим и занимал много пространства. Она перевела взгляд на потолок. Подвесной с узором. Одна плиточка плавно переходила в следующую. Если бы они были наклеены сами по себе, то не получилось бы никакого узора и только в компании таких же сестер-близняшек они смотрелись гармонично. Она вспомнила, как радовалась разноцветным узорам, когда была в обмороке. Каталась на радуге, как на американских горках. Только дух не захватывало. Было весело. Она смеялась. Пересаживалась на самолет из ярких лоскутков и летала на нем в космос. И опять веселилась и радовалась. Красочные эмоции переполняли ее, она хотела продолжить путешествие в радужной стране, но потом появился забытый в детском саду малыш. А потом строгая медсестра Инга сунула ватку с нашатырем и вернула в мрачный кабинет ингаляции.