– Мусорная свалка?

– Обижаешь, – хмыкнул Дон. – Вчера русский назвал тебя королевой. Разве я могу пригласить королеву на свалку?

Дон снял с ее головы шлем и поцеловал в шею. Ева понимала – шлемом Дон не ограничится.

– Королевой? – переспросила она. – Я не слышала.

– Да. И он оглядел тебя с ног до головы.

Ева ощущала руки Дона на своем теле. Плохо, что ладони были потными. Она сказала:

– Пусть смотрит. За это, по твоим словам, денег еще не берут. У него вообще-то глаз острый. А ты, Дон, на свои глаза не надеешься? Все руками хочешь потрогать?

– Почему? Я тоже стреляю метко. Но помню старое купеческое правило: золотую монету пробуют на зуб. Глаза видят лишь то, что хотят видеть.

Последние слова Дона были чистой правдой! Зажмурившись, Ева сразу увидела русского летчика. Он преследовал ее все утро. И сейчас, чем крепче смыкала она веки, тем ближе казался Костя с чубчиком бойскаута и удивленной улыбкой. Костя улыбался как после первого причастия, а всего-то – один поцелуй… Может быть, и он сейчас вспоминает о девушке из тира?

Ева представила, как выглядит со стороны: ничего романтического. Уверенные руки Дона скользнули вдоль ее бедер снизу вверх (при этом эластичная юбочка собралась у талии вроде широкого пояса), а теперь двинулись в обратный путь, прихватив, чтобы не было скучно, и трусики.

Ева ощутила ветерок с песчаного пустыря. «Танцплощадка ведьм» – имя национального природного заповедника. И вполне подходящее название для места, куда привез ее Дон, чтобы развлечься тем, к чему Ева не испытывала охоты. Если верить цыганке, гадавшей ей вчера на балагане, занятие это даже опасно для ее жизни: «Позолоти ручку, всю правду открою, не побоюсь, что горькая. Вот видишь, линия Венеры уходит у тебя в подушечку большого пальца, а дальше узелок. Такой знак я видела у тех, кто носит в себе вирус СПИДа…»

Ева не поверила цыганке. Но сейчас – предосторожность никогда не бывает лишней – просвистела несколько тактов мелодии, ставшей благодаря телевизионной рекламе своего рода паролем: «Я согласна. А ты, дружок, доставай-ка резиновое изделие фирмы «Робинсон». В рекламном ролике под эту мелодию указанное изделие опускается с неба на парашютике. И, суетливо похлопав себя по карманам, Дон действительно задрал голову: приятно было поглядеть на его растерянную физиономию!

– Но, Ева…

– Нет, Дон. Без этого ничего не будет. Мне цыганка нагадала…

Дьявол побери всех цыган на свете! Местечко уж больно хорошее.

– Не всяким случаем можно воспользоваться. Давай отложим до другого раза.

– Э, нет! – Дон сбросил куртку, вывалил на нее содержимое пакета с прихваченной провизией. – Это тебе на закуску. Чтобы не скучала. А я быстро. Я быстро смотаюсь за этим «Робинсоном». Черт бы его побрал вместе с цыганами!

Дон раздвинул ветки орешника и нырнул в лаз. За насыпью взревела «хонда». Басовитый вначале звук мотора истончился до тонкой струнки. Наконец и она лопнула в отдалении.

Теперь только тишина звенела в ушах Евы. От сегодняшнего утра у нее голова шла кругом. Она закурила длинную черную сигарету из пачки Дона. Нагретый воздух струился над песчаным пустырем, искажая перспективу, ломая прямые линии. Два грузовика сцепились радиаторами, словно бараны. Автобус без колес оторвался от грешной земли и покачивался, будто приглашал сплясать ламбаду.

Ева не удивилась бы, выйди из орешника лев, сбежавший из фотоателье. Весь мир чокнулся, сошел с ума, накренился на своей оси, и она не намерена отставать. Ева сбросила босоножки и футболку, а юбка ей не мешала. Пятки обжигал песок, плечи – солнце. В тишине и одиночестве она танцевала упоительную ламбаду.