Несколько минут прошло в напряженном молчании.

– Куда теперь? – спросила женщина таким тоном, словно всё прекрасно понимала – и растерянность спутника, и то, что здесь его никто не ждёт.

– Здесь, пожалуйста, остановите, – неуверенно молвил Андрей.

– Где?

– На углу.

Женщина не стала допытываться. Доехав до перекрестка, притормозила.

– Может вас куда-нибудь в другое место отвезти?

– Нет, спасибо. – Андрей открыл дверцу, поставил ногу на тротуар. – У меня, к сожалению, нет с собой денег.

Женщина лишь улыбнулась и согласно кивнула. Андрей вылез из машины, не зная, что дальше делать. Дверь оставалась открытой.

– Спасибо вам. Вы меня очень выручили. Даже не знаю, что бы делал без вас.

Женщина вышла из машины, приблизилась к нему.

– Вот моя визитка, – протянула прямоугольник из белого картона с золотистым ободом. – Я не знаю, конечно, ваших обстоятельств, но если вам понадобится помощь, позвоните. Сделаю всё, что смогу.

Андрей молча отступил, убрал руки за спину.

– Почему вы не хотите взять? Я никому про вас не скажу, вы напрасно боитесь!

– Извините, я не могу.

Резко повернулся и торопливо зашагал по тротуару, чувствуя на спине пристальный взгляд. Он хотел поскорее остаться один. В какой-то момент оглянулся: женщина всё стояла возле машины и сверлила его взглядом. Он махнул ей, чтобы уезжала, и двинулся дальше.

Эта встреча живо напомнила ему о том, что он навсегда утратил. Он не мог теперь ездить на автомобиле. Не мог зайти в кафе и заказать завтрак. Не мог появиться в людном месте. И он потерял право на доброту и внимательность со стороны окружающих. Было потеряно всё, чего он добился упорным многолетним трудом; прошлое ушло безвозвратно. «Что же дальше?» – спрашивал он себя в который раз. Ответа на этот вопрос по-прежнему не было.

Андрей почувствовал, как его тянут за рукав, и оглянулся. Перед ним стоял старик – весь какой-то засаленный, завёрнутый в немыслимые лохмотья, с грязными спутавшимися волосами. Но с измождённого лица глядели удивительно подвижные глаза, в чёрных зрачках прыгали искорки.

– Э-э, уважаемый. Не дадите ли бедному калеке пару медяков?

– Зачем тебе?

– На хлебушек.

Андрей ещё раз оглядел «калеку» и молвил, придавая голосу суровости:

– Нет у меня денег. – И пошёл прочь не оглядываясь.

Старик быстро догнал его.

– А куда вы так спешите, могу я узнать?

Андрей резко остановился.

– Слушай, дед, тебе что, заняться нечем?

– Нечем, нечем, – с готовностью согласился тот.

– Ну а мне есть чем. Отстань. – И шагнул решительно на старика. Тот посторонился, и Андрей прошёл мимо.

«Пристал как банный лист!» – подумал Андрей через пять минут, когда, оглянувшись, увидел, что старик тащится за ним.

Решив не обращать на него внимания, Андрей двинулся дальше.

Вдруг он увидел впереди телефонную будку. Кабинка с выбитыми стёклами одиноко стояла возле мачты светофора, на котором периодически вспыхивал мутно-жёлтый глаз. Улица по-прежнему была пуста, казалось, жители давным-давно покинули свои убогие жилища. Даже машины здесь почему-то не ездили. Андрей подошёл к будке и, быстро оглядевшись, зашёл внутрь. Телефон, как ни странно, работал. Лишь плазменный экран был разбит – но оно и кстати, – можно было не закрывать лицо во время разговора.

Андрей снял трубку и торопливо набрал номер. Весь мир перестал существовать для него в эту секунду. Послышались длинные гудки. В трубке что-то щёлкнуло, послышался звонкий детский голосок:

– Кто там? Кто это? Ну, говорите же! Я слушаю!

У Андрея сильно забилось сердце. Его дочь находилась в эту секунду на другом конце провода. Он видел её внутренним зрением – своей крохотной ручкой она прижимает к уху тяжёлую трубку; старательно говорит в мембрану, наклоняясь при каждом слове и отчётливо произнося каждую букву. Андрей сам ей объяснял, что сняв трубку, нужно сперва выслушать вопрос, а уж потом отвечать. А если что-то неясно, следует переспросить, но говорить при этом нужно чётко и ясно. И вот теперь он слушал свою дочь и не смел ей ответить.