Она также напоминала Киру, что, хотя у его отца Камбиса также было множество жен и детей, именно он и только он был наследником как у персов, так и у мидян. Один этот неопровержимый факт ставил Кира в очень привилегированное положение.

Наконец, настал день, когда Кира увели из женских палаток. У него не было выбора, и, возможно, мальчик плакал, цепляясь за покрывало Манданы мягкими маленькими ручками, когда его передали в объятия отца. Ему подстригли волосы, и он был введен в беспокойное общество мужчин, в суровый мир лошадей, охоты и войны, строгого воспитания, наказаний и игры мускулами. Должно быть, Кира, как и любого персидского мальчика, столь быстрый и решительный отход от всех удобств, которые он знал, глубоко потряс. Но Камбис I души не чаял в своем сыне и заботливо воспитывал его на протяжении всего детства и отрочества, пока мальчик овладевал навыками, необходимыми для лидерства. Как и всех персидских мальчиков, вышедших из женского мира, Кира учили ездить верхом, стрелять из лука и говорить правду – в каждом из этих ценных жизненных навыков Камбис проявил себя терпеливым, сосредоточенным знатоком. Хотя сам Камбис никогда не пользовался репутацией выдающегося военного деятеля, более поздние истории сообщали о его решимости привить своему сыну качества достойного воина-царя: «Кир выделялся среди всех людей своего времени храбростью, проницательностью и другими добродетелями, ибо отец воспитал его на манер царей и заставил ревностно стремиться к подражанию высшим достижениям», – писал Диодор Сицилийский, греческий историк. Камбис гордился тем, как быстро Кир усвоил его уроки и отточил мастерство царствования.

Камбис мирно почил в 559 г. до н. э., и Кир глубоко скорбел по отцу. Погребальные ритуалы в честь почитаемого монарха были проведены с размахом, и, когда весть о его кончине распространилась среди племен, вся Персия погрузилась в траур.

Кир и его родственники мужского пола сбрили волосы и облачились во вретища, в то время как Мандана и женщины сбросили свои покрывала, посыпали головы пеплом, исцарапали себе щеки ногтями и испустили предписанные ритуальные причитания, леденящие кровь: «О мой муж! О моя слава! О! Этот правитель! Ах! Этот человек!»

Женские крики звучали непрерывно, сопровождаемые ритмичным барабанным боем и причитаниями профессиональных плакальщиц – членов гильдии, хорошо оплачиваемых экспертов по организации прощальных сцен. Кир глубоко уважал своего отца и почтил его исполнением всех траурных обрядов. Однако он, должно быть, также чувствовал себя освобожденным от сдерживающего влияния своего родителя. Обычай требовал соблюдения официального траура, поэтому Кир ждал пять месяцев, прежде чем сам стал царем. Церемония восшествия на трон состоялась на прекрасной равнине Пасаргад, в самом сердце земель его предков. Весной эта равнина, окруженная невысокими холмами, превращалась в зеленый луг с цветущими красными и пурпурными маками, которые устилали землю богатыми сложнопереплетающимися узорами. Гранатовые деревья ломились от плодов, а высокое голубое небо было безоблачным и казалось бесконечным в своей необъятности. В конце IV в. до н. э. греческий историк Иероним Кардийский описал Центральную Персию как настоящий рай на земле: