Деяния Юлиана напоминают царствование египетской царицы Клеопатры, тщетно пытавшейся спасти свое древнее царство от нашествия нового безжалостного времени, олицетворяемого суровым Римом. Так и Юлиан пытался спасти древнюю традицию и древние знания Европы и Азии от грядущей унификации, забвения и запрета. Он предвидел, что через несколько веков на Европу нахлынет тьма Средневековья. Слишком много будет забыто: медицина, картография, уникальные библиотеки с тысячами пергаментов, лаборатории и школы.

Доверенным лицом Юлиана, сопровождавшим его в походах, был Аммиан Марцеллин, ставший «последним великим историком античности». Он так писал о Юлиане: «Он делил свои ночи между тремя занятиями: отдых, государство, музы. Он всегда сражался в первых рядах. Его счастье было чрезвычайным, как будто на плечах самой Фортуны, которая некоторое время была доброй направительницей его судьбы, он преодолевал в победном шествии невероятные трудности…»

Вскоре после коронации Юлиан начал подготовку к военным действиям против Персии. Как писал Аммиан Марцеллин, императора «снедала жажда брани по двум причинам: во-первых, потому что он не выносил вообще покоя и бредил боевыми сигналами и сражениями, во-вторых, потому что… он горел желанием присоединить к своим славным военным отличиям титул Парфянского». Вдобавок, если бы Риму удалось взять под свой контроль проходящие по Передней Азии отрезки больших торговых путей, это сулило большую выгоду.

Филипп Гюиз в книге «Древняя Персия» подчеркивает: «Транзитная торговля давала и Сасанидам значительные доходы, поскольку у них была монополия на продажу шелка-сырца. Они регулярно поднимали цены, вынуждая таким образом византийцев к экономической зависимости от импорта этого товара наземным путем. Эта монополия закончилась в VI в., когда византийцы сумели переселить шелковицу в свою страну. В противоположном направлении двигались вавилонские ковры, драгоценные камни и сирийские ткани, кораллы и жемчужины Красного моря, наркотики из Малой Азии, иранская краска для ресниц, весьма ценившаяся китайцами. В сасанидскую эпоху города Нисибин, Артаксата (Армения) или Ктесифон стали важнейшими торговыми перекрестками и перехватили пальму первенства у Пальмиры, которая до II в. была главным торговым центром. Торговцы вели переговоры о своих товарах на полпути между сирийским берегом и Мезеной, из которой путь лежал к портам Персидского залива. С самого начала V в. Сасаниды контролировали также берега от Каспийского моря и Персидского залива (где они основали несколько портов) до Инда, господствуя таким образом над морской торговлей с Индией и Цейлоном в течение всего VI в.».

Поначалу римляне уверенно продвигались вперед. Решающее сражение состоялось у стен Ктесифона, римляне вроде бы взяли верх, но захватить укрепленный город не смогли. Персидские военачальники избрали тактику постоянных беспокоящих ударов, которые наносили легионерам конные отряды. В одной из таких схваток император Юлиан был ранен в правый бок дротиком. До сих пор точно неизвестно, метнул ли тот дротик персидский воин или кто-то из свиты императора. Но рана оказалась смертельной, и через несколько часов Юлиан скончался. Римские легионы, оставшиеся без предводителя, провозгласили императором Иовиана, начальника личной охраны Юлиана…

Вскоре римские войска были окружены персидской армией, которой командовал сам Шапур II. Положение было безвыходным, и новый император согласился на все условия мира, предложенные персидским владыкой. По этому договору Рим уступал Персии пять областей в Месопотамии и отказывался от всяких притязаний на Армению. Иовиан смог тогда сохранить свои легионы, но отступление римлян больше напоминало бегство.