– А что у них не так? – спросил Воротынский. И не дожидаясь ответа, продолжил: – Я слыхал, тебя в кызылбаши послали, за слоном. Так это или нет?

Маркел водил глазами по сторонам и ничего не отвечал.

– Эх, ты! – безо всякого одобрения сказал Воротынский. – Ну и ладно! – И повернувшись в сторону, окликнул: —Осорин! Иди сюда!

Маркел начал считать про себя. На счёт десять вошёл Осорин, или, если тоже правильней, то первый государев на Казани дьяк Осорин Иван.

– Ваня, – сказал, повернувшись к нему, Воротынский, – это ты мне про персиянского слона рассказывал?

Осорин кивнул, что он.

– И вот человека послали, – сказал Воротынский, указывая на Маркела.

Дьяк покачал головой, насупился, сказал:

– Недоброе это дело. Великий Турка крепко обидится. Опять будет у нас с ним война.

– Из-за слона, что ли? – спросил Воротынский.

– Слон не слон, – ответил Осорин, – а Турка этого так не оставит. Опять он сюда придёт!

– Когда это он приходил сюда? – удивился Воротынский.

– Раньше не приходил, а вот теперь придёт! – дерзко ответил Осорин. – И кого мы против него выставим? Слона, что ли? Хотя он, надо признать, зверина страшная.

– А ты что, видел его? – спросил Маркел.

– Вот как тебя! – ответил Осорин. – Я тогда в Астрахани был, государь боярин посылал. Так, государь?

Так, важно кивнул государь боярин, или, правильнее, Воротынский.

– И какой он? – спросил Маркел.

– Здоровенная зверина! – сказал Осорин. – Но очень вздорная. Если ему кто-нибудь не глянется, так он того убить готов! А что ему нас убивать? Один раз наступил, и от тебя только кучка дерьма останется.

– Но-но! – строго сказал Воротынский. – Мы не в хлеву, Осорин!

– Прости великодушно, государь, – сказал, смущаясь, Осорин.

– Я-то ладно, – сказал Воротынский. – Я в жизни всякого наслушался. А ты бы лучше что-нибудь дельное человеку сказал. Человек, может, на смерть едет, так надоумил бы ты его на что-нибудь.

– А что я? – с обидой сказал Осорин. – Я слона только один раз видел. Потом я уехал. Потом он сдох. – Тут Осорин тяжело вздохнул и прибавил: – Отпусти меня, государь боярин, мне сегодня нужно ещё три бумаги перебелить, эти же завтра уходят. – И он указал на Маркела.

– Ладно, иди, – разрешил Воротынский.

Осорин поклонился и вышел. Воротынский взял Маркелову подорожную, припечатал её печаткой, отдал Маркелу и сказал:

– Я хотел как лучше. Но какие люди стали злые, прости Господи!

И он перекрестился. Маркел перекрестился вслед за ним. Воротынский тяжело вздохнул, прибавил:

– Осорин в прошлый раз рассказывал, что есть такая страна, где одни слоны живут, а людей нет совсем. И у слонов там не житьё, а рай. Вот как Осорин рассказывал. Или это не Осорин?

Маркел молчал.

– А! – сказал Воротынский. – Иди уже! Если вспомню, после расскажу. А пока иди!

Маркел поклонился низко, потом развернулся и, не надевая шапки, вышел.

Выйдя из дьячей избы, Маркел прошёл немного и остановился. Солнце висело уже низко. Нет, подумал Маркел, в кабак он больше не пойдёт, а то вдруг опять там кого-нибудь встретит. Я, он подумал дальше, лучше пойду сразу на корабль, покуда ничего ко мне не прилипло. И он уже было повернулся уходить, как вдруг почуял, что кто-то смотрит ему в спину. Маркел обернулся и увидел стоящего у тына Родиона Збруева, тамошнего, то есть казанского, губного старосту. Збруев виновато улыбался.

– О! – строго сказал Маркел. – Вот кого я давно не видел! – И сразу же спросил: – Случилось что-нибудь?

Вместо ответа Збруев снова улыбнулся и сказал:

– Маркел Петрович! Тебя нам Бог послал!

– Зачем это? – спросил Маркел.

Збруев подошёл к Маркелу, осмотрелся по сторонам и продолжал уже негромким голосом: