– И вам никогда не бывает скучно?

– О нет, – заверил меня он. – Временами бывает ужасно грустно, но скучно – никогда.

– А почему грустно?

Хирон снова сделал вид, что не расслышал.

– О, погляди-ка, – сказал он. – Аннабет уже ждет нас.

Белокурая девчонка, которую я видел в Большом доме, читала книгу напротив последнего домика слева – домика номер одиннадцать.

Кода мы приблизились, она смерила меня взглядом, словно опять вспомнила, как я пускал слюни.

Я попытался разглядеть, какую книгу она читает, но не понял названия. Сначала я решил, что дело в дислексии. Но потом до меня дошло, что заглавие написано не по-английски. Буквы были похожи на греческие. Реально греческие. А еще в книге были изображения храмов, статуй и разных колонн, как в справочнике по архитектуре.

– Аннабет, – обратился к ней Хирон, – у меня урок по стрельбе из лука в полдень. Позаботишься о Перси?

– Да, сэр.

– Тебе в одиннадцатый домик, – сказал мне Хирон, указав на дверь. – Располагайся.

Одиннадцатый домик больше остальных походил на домик в старом летнем лагере (ключевое слово – «старом»). Порог почти стерся, краска облупилась. Над дверью красовался медицинский знак: жезл с крыльями, вокруг которого обвились две змеи. Как же он называется… Точно, кадуцей.

Внутри было полно мальчишек и девчонок – а вот кроватей было куда меньше. На полу повсюду были расстелены спальные мешки, как в спортзале, где Красный Крест устроил эвакуационный центр.

Хирон не стал заходить внутрь. Дверь была для него слишком низкой. Но увидев его, обитатели домика встали и почтительно поклонились.

– Ну что ж, – сказал Хирон, – удачи, Перси. Увидимся за ужином.

Попрощавшись, он поскакал к стрельбищу.

Я замер на пороге, уставившись на ребят. Они уже не кланялись, а рассматривали меня. Это было мне знакомо – такое не раз происходило со мной в разных школах.

– Ну? – поторопила меня Аннабет. – Чего встал?

Естественно, после этого я споткнулся прямо в дверях и выставил себя дураком. Послышались смешки, но никто ничего не сказал.

– Перси Джексон, познакомься с одиннадцатым домиком, – громко произнесла Аннабет.

– Наш или непризнанный? – спросил кто-то.

Я не знал, что ответить, но Аннабет сказала:

– Непризнанный.

Все застонали.

Вперед вышел парень, который на вид был немного старше остальных.

– Ладно вам, ребята. Это ведь наш долг. Добро пожаловать, Перси. Можешь устраиваться вон там на полу.

Ему было лет девятнадцать, и выглядел он очень круто: высокий, крепкий, с короткими волосами соломенного цвета и дружелюбной улыбкой. На нем были оранжевая майка, шорты, сандалии, а на шее висел кожаный шнурок с пятью разноцветными глиняными бусинами. Единственной странностью в его внешности был большой белый шрам, который шел от правого глаза до самой челюсти, будто много лет назад его полоснули по лицу ножом.

– Это Лука, – сказала Аннабет. Тон ее слегка изменился. Я обернулся – и готов поклясться, что она покраснела. Она заметила мой взгляд и опять посуровела. – Пока он будет твоим старостой.

– Пока? – переспросил я.

– Ты непризнанный, – терпеливо объяснил Лука. – Пока не выяснится, к какому домику ты относишься, побудешь здесь. Одиннадцатый домик принимает всех новичков и гостей. Что неудивительно, ведь Гермес, наш покровитель, – бог путешественников.

Я посмотрел на крохотное местечко на полу, которое мне выделили. Мне нечем было занять его: у меня не было ни сумки, ни одежды, ни спального мешка. Только рог Минотавра. Я хотел было положить его там, но потом вспомнил, что Гермес был также богом воров.

Обитатели домика рассматривали меня: одни сердито и с подозрением, другие глупо ухмыляясь, третьи с таким видом, будто ждали удобной возможности обчистить мои карманы.