– Вот уж не думал, что она так долго простоит, – голос Артема в пустом доме прозвучал неестественно громко. – Странно, да? Я ведь даже воды ей не налил.

Он подошел и дотронулся кончиками пальцев до ветки, на которой висел маленький розовый шарик. От прикосновения елка словно вздрогнула, посыпались иголки, и на глазах у Рыжика деревце через несколько секунд превратилась в сухой скелет. Долгое время оно притворялось живым в тишине покинутого дома, но это была всего лишь хрупкая иллюзия жизни, и малейшего вторжения жизни настоящей оказалось достаточно для ее самоуничтожения. Остались лишь унылые веточки, сухие голые веточки, на которых висели игрушки: они были достаточно легкими, чтобы кое-как удержаться. Только розовый шарик покатился по полу и застыл.

Рыжику стало как-то не по себе. Видимо, Артем тоже почувствовал нечто похожее. Он поскорее вытащил скелетик за дверь и смел все иголки в совок. Весь день некогда уютная и хорошенькая елочка провела в сугробе, а под вечер Артем вынес ее с участка. Вернулся минут через десять, отряхнул ботинки щеткой, чтобы не заносить в дом снег. Вот и все.

Теперь прежнее жилище показалось ей похожим на мертвое дерево, все еще хранящее в себе воспоминание о жизни. Дом по-прежнему добросовестно выполнял обязанности гостеприимного хозяина, но как будто по плохо заученной роли. Он помнил правила игры, но они уже стали для него всего лишь тягостной формальностью. Рыжик снова чуть не пожалела, что надумала вернуться.

– Ладно, давай займемся разгрузкой! – с напускной жизнерадостностью предложила она Даше. – Иди-ка к машине, помоги мне.

– А мы пойдем сегодня на водохранилище? – требовательным голосом напомнила сестренка. Это был не вопрос. Скорее утверждение.

– Может, завтра? – попыталась воспротивиться Рыжик. – Это ведь не пять минут туда и обратно, а нам еще вещи распаковывать. Тем более – купаться сейчас все равно еще холодно.

Она ожидала, что Даша будет возражать, поскольку именно водохранилищем в первую очередь сестренка и соблазнилась, когда решала сложный вопрос, ехать на дачу или нет, но та изобразила на лице полнейшее безразличие:

– Ну, как скажешь, – и не проронила больше ни слова, пока помогала Рыжику достать из багажника сумки и оттащить их на крыльцо.

Вообще-то Рыжик покривила душой. Она отложила прогулку вовсе не из-за того, что водохранилище было слишком далеко. Ну да, не пять минут идти, конечно, а добрых полчаса, но по сравнению с уже преодоленным расстоянием разве это проблема? Просто ей вдруг очень-очень не захотелось отправляться куда-то еще, а потом снова возвращаться в негостеприимное, неприветливое жилище. Ей казалось, что если они сейчас распакуют вещи, наведут порядок – точнее, обычный беспорядок, который царит в обжитом доме, то все как-нибудь сразу наладится, и лето за городом пройдет более или менее нормально. Может быть.

Она долго возилась с ключами. Замок никак не хотел отпираться, словно не признавая хозяев и не желая впускать их. Но в конце концов дверь поддалась, и Рыжик проволокла тяжелую сумку в прихожую. Вскоре рядом с первой ношей на стареньком коврике красовались еще две спортивные сумки, поменьше.

– Надо загнать машину в гараж. Постой здесь, а я спущусь в подвал.

Она хотела скинуть туфли в прихожей, чтобы не заносить уличную грязь в дом, но перспектива идти в тоненьких чулках по холодному и пыльному полу показалась ей не слишком заманчивой, и она решила, что немножко свежей грязи для наведения беспорядка тоже не помешает.

В подвале не работал выключатель, поэтому по лестнице пришлось спускаться в полной темноте. Ладонь скользила по деревянным перилам.