– Как звали женщину? – спросил Мейсон.

– Джулия Браннер, – ответил Дрейк. – Но к тому моменту она уже стала миссис Оскар Браунли. И на случай, если ты этого не знаешь, Оскар Браунли – сын Ренволда К. Браунли.

Мейсон присвистнул.

– Не было ли скандала, связанного с этой женитьбой?

– Не забывай, это был тысяча девятьсот четырнадцатый год. Браунли сделал состояние в тот период, когда акции быстро росли в цене, и ему хватило ума все продать перед самым крахом в двадцать девятом году. А в четырнадцатом году он занимался недвижимостью. Не бедствовал, конечно, но миллионером стал лишь двенадцатью годами позже.

– А почему они не арестовали эту женщину, имея на руках ордер?

– Потому что она и Оскар поссорились со стариком и уехали из страны. Оскар через год вернулся. Его отец как раз провернул несколько удачных сделок с недвижимостью. Появились лишние деньги, и он стал играть на бирже. А потом так вовремя продал принадлежащие ему акции.

– А где сейчас Оскар? Разве он не умер?

– Совершенно верно. Два или три года тому назад.

– У него осталась дочь, так?

– Да. И с дочерью много загадок. Ренволд, знаешь ли, так и не поладил с Оскаром. И лишь после его смерти решил признать внучку. Женитьба сына сильно его разочаровала, и он, вероятно, считал эту девочку – ошибкой ее матери, а не дочерью своего сына. Но два года тому назад нашел внучку и взял в свой дом. Все прошло по-тихому. Девушка просто переехала в дом Ренволда.

Мейсон нахмурился, прижимая трубку к уху левой рукой, и забарабанил пальцами правой руки по краю стола.

– Значит, мать девушки, которая сейчас живет в роскошном особняке Ренволда Браунли в Беверли-Хиллс, – беглая преступница, обвиняемая, согласно ордеру, выданному в округе Орандж двадцать два года тому назад, в непредумышленном убийстве?

– Совершенно верно, – подтвердил Дрейк.

– Действительно, интересная получается история. А что слышно о епископе, Пол?

– Все еще без сознания в приемном отделении, но хирурги говорят, что ничего серьезного. Он придет в себя с минуты на минуту. Его переведут в частную больницу. Я узнаю, куда именно, и сообщу тебе.

– За этой Ситон наблюдают?

– Не то слово. Отправил туда двоих. Один караулит у парадной двери, второй – у черного хода. Жаль, что ты не позволил мне поработать с ней, Перри. Мы бы взяли ее на испуг, и она…

Мейсон хохотнул.

– Редко ты сталкивался с рыжеволосыми, Пол. Все будет хорошо. Выясни все, что удастся, по части Браунли, и дай мне знать, если обнаружишь что-то существенное.

– Между прочим, я узнал кое-что о епископе. Он прибыл в Америку шесть дней тому назад на пароходе «Монтерей» и четыре дня прожил в Сан-Франциско, в отеле «Палас». Потом приехал сюда.

– Что ж, погляди, что можно узнать о его пребывании в Сан-Франциско. Выясни, кто заходил к нему в отель и все такое. Держи меня в курсе всего. Здесь я пробуду час или около того. Потом мы с Деллой пойдем куда-нибудь пообедать.

Мейсон положил трубку и продолжил кружить по кабинету. Но он не сделал и двух кругов, как Делла воскликнула:

– Подойди, босс. Ты все-таки был прав. Вот оно!

– Что?

– Объявление.

Мейсон подошел к секретарше, встал, положив руку ей на плечо и наклонился к объявлению, на которое указывал ее покрытый лаком ноготь: «ЕСЛИ ДОЧЬ ЧАРЛЬЗА У. И ГРЕЙС СИТОН, КОТОРАЯ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПРОЖИВАЛА В РИНО, ШТАТ НЕВАДА, СВЯЖЕТСЯ С АБОНЕНТСКИМ ЯЩИКОМ «ИКС-ИГРЕК-ЗЕТ» ГАЗЕТЫ «ЛОС-АНДЖЕЛЕС ЭКЗАМИНЕР», ОНА МОЖЕТ УЗНАТЬ ЧТО-ТО ВЕСЬМА ВАЖНОЕ».

Мейсон присвистнул.

– Так это колонка личных объявлений, так?

Делла кивнула, посмотрела на адвоката и улыбнулась.

– Видишь, я верю в твои суждения даже больше, чем ты сам. Раз ты думал, что насчет объявления она говорила правду, я поставила именно на это. И после того, как мы ничего не нашли в разделах «Требуется помощь» и «Есть работа», решила заглянуть в «Личные объявления».