– Что собираетесь делать? – женщина была так лаконична, будто готовилась стать мужчиной.

– Общине студия не нужна, так что я сейчас просто сижу на шее у общины и жду, что она для меня придумает… Просто сижу на шее! Как вы думаете, почему я тут оказался?

– Это я как раз понимаю, – женщина складывала хрусткую блестяшку сперва в узкую серебряную полоску, потом в кубик. – Я просто хотела убедиться, что вы свободны.

– Вам нужны агенты? – догадался Руслан. – Это несерьезно. Я не буду ходить по улицам и приставать к прохожим. Лучше уж общинные мастерские.

– Значит, на горизонте – мастерская? – сообразила она.

– Какое это имеет значение? – Руслан чувствовал, что вместо воспоминаний в нем разбудили агрессивность, и даже хотел, чтобы она вырвалась на свободу. Он слишком долго молчал о своих проблемах.

– Большое. Если бы вы просто находились в свободном поиске, я бы предложила вам оклад в полторы тысячи долларов плюс небольшие премиальные. Но вы в безвыходном положении и должны согласиться на тысячу двести.

– Столько у вас агенты получают?

– Агенты сидят на проценте, а это – оклад. Сейчас вы закончите сеанс, и я отведу вас к шефу, – сказала женщина. – Если договоритесь, покажу вам ваш кабинет и настрою компьютер. А если нет – добро пожаловать в общинную мастерскую.

Предложения бывают разные – так думал Руслан, – да, очень разные, и оттенок угрозы еще не значит, будто предложение неприемлемо…

Эта красивая женщина, не в меру серьезная, скорее всего, просто хвасталась своим деловитым цинизмом, циничной деловитостью, ну, надо же чем-то похвастаться… А лет ей примерно двадцать восемь. И приятно, что она не издевается над своими гладкими и тяжелыми волосами, а отрастила и собирает в лежащий на шее узел. И все это совершенно не соответствует легкомысленному имени Лали.

Он все время потихоньку поглядывал на нее в кабинете Шефа – довольно молодого для такой должности, ровесника, надо думать. Руслану предложили тут же сесть и написать CV, но сперва – список самых удачных работ. Пока он вспоминал свой трудовой путь, Шеф велел кому-то связаться с телестудией и перекинуть ему записи тех клипов, что сейчас в прокрутке. Одновременно Лали, сев к его компьютеру, искала клипы на рекламных сайтах заказчиков. Кое-что выудила, Шеф склонился над ней, они посмотрели незримый для Руслана и беззвучный клип, потом одновременно перевели на него взгляд и помолчали.

Ну, смотрите, – позволил Руслан, перед вами умное лицо профессионального интеллигента в неведомом поколении, умеющего фантазировать и не умеющего зарабатывать деньги. Особенно ты, Лали, смотри – вот человек, с которым женщине может быть очень хорошо вплоть до того момента, как встанет вопрос: на что будем кормить нашего ребенка?

Он не верил до тех пор, пока не подписал контракт.

– Поздравляю, – сказал Шеф. – Сейчас Лали познакомит вас с Тимуром. Работать будете в связке. Если все будет хорошо, через год вам поменяют партнера.

– А если плохо?

– Переведем в агенты. Подойдите поближе.

Он достал из стола значок, а Лали приколола его к свитеру Руслана. При этом возилась чуть дольше, чем полагалось бы.

Тимур сидел в просторном кабинете, где, кроме компьютеров, был еще и длиннейший стол, вроде тех, которые стоят в ателье у закройщиков.

Худой, отметил Руслан, очень худой, живой пример астеничного сложения, и явно что-то с желудком. А может, с печенью. Лицо неприятное, впрочем, еше неизвестно, каким этот Тимур видит Русланово лицо. Нет, понятно – небритым! Чего бы хорошего унаследовать от предков, но не эту щетину, которая растет со скоростью сантиметр в минуту!