Сколько интереса было в ее глазах!

Словно орел, балансирующий на ее дрожащей руке, был диковинкой, с которой ей не терпелось разобраться.

Птица, потревожив отдыхавшую у воды принцессу, не собиралась причинять ей вред. Адалин удостоверилась в этом, заметив футляр с письмом, привязанный к лапе орла.

– Кто же тебя вместо посыльного голубя использует, – удивилась дочь короля, пробуя осторожно вытянуть из футляра письмо. Но пальцы с надетыми украшениями-когтями еще плохо слушались ее, и аккуратно извлечь послание не вышло – коготь на указательном пальце царапнул жилистую лапу птицы. В ту же секунду орел утратил свое величественное спокойствие. Пронзительно вскрикнув, он взмыл в воздух, яростно хлопая крыльями, а принцесса, испугавшись, упала на землю, закрыв голову руками.

– Алерайо! – Винсент ринулся к принцессе, заслоняя ее от беснующейся в воздухе птицы. – Прочь! – крикнул он орлу, и тот подчинился. Командир опустился на одно колено, протягивая руку Адалин.

– Вы целы, Ваше Высочество?

– Это… ваша птица? – с удивлением спросила принцесса. – Орел вас послушался и улетел. Вы дрессируете птиц? Кто вы? – Адалин не понимала, почему раненая птица не напала на обидчицу. Схватившись за крепкую руку командира, она поднялась, ощущая странное покалывание ниже локтя.

– Я командир вашего отряда – Винсент, – наконец представился он и склонил голову, надеясь, что ему дадут договорить прежде, чем завалят обвинениями. – Я не дрессирую птиц, но эта действительно моя. Мне очень жаль, что она напугала вас. Обычно Алерайо не путает адресата – письмо в его лапах предназначалось мне.

– Как странно… – бормотала Адалин, словно забыв о собеседнике, который в недоумении ждал от нее хоть какой-то реакции. Правую руку непривычно щипало, рукав алого платья, в который вцепилась птица, оказался разорван. Присмотревшись, Адалин поняла, что рука исцарапана, а горячая кожа влажная от крови. – Боли совсем не чувствую, – сказала она командиру, увидев его тревогу.

– Чего вы встали? – прикрикнув на замерших неподалеку служанок, Винсент предложил принцессе руку, и они стали подниматься вверх по склону. – Лекаря в шатер принцессы, мигом!

Винсент взглядом нашел среди охраны своего заместителя:

– Евандер, найди Алерайо, забери письмо и отправь его подальше – пусть пока к лагерю не приближается. И… – покосившись на принцессу, он осторожно добавил: – Проверь, не глубока ли рана.

А про себя продолжил: «И пары дней не прошло, а принцесса под моей охраной уже ранена. Поздравляю, командир. Первая победа».

Вечером, когда шумиха по поводу раненой принцессы поутихла, а орел по приказу хозяина в лагере не показывался, Винсент сидел подле костра и задумчиво вычерчивал палкой на земле одному ему ведомые схемы. После того как рана принцессы была обработана, ему пришлось выслушать множество возмущений практически от всех, начиная с лекарей и заканчивая Евандером. Командир вяло размышлял о том, что такой прокол случился в принципе не по его вине. К его удивлению, принцесса решила не наказывать птицу и запретила так рьяно порывающемуся Леверну подстрелить орла. Рыцарь настаивал на своем, и лихорадочный блеск в его глазах заставлял Винсента сильнее сжимать кулаки. Но он молчал, ведь ему не хотелось в присутствии госпожи выставлять себя командиром, который не способен справиться с подчиненными. Да и буйный Леверн мигом присмирел под взглядом служанки – той самой, чей крик командир услышал у реки. Кротость в глазах рыцаря удивила Винсента. Подумав, что нужно будет разобраться с методами усмирения внука Ролло, командир решил еще раз обойти охрану и лечь спать – неприятностей ему на сегодня хватит.