В красном уголке весь обеденный перерыв настроение было праздничным. Патефон не умолкал. Стихала музыка только тогда, когда пластинку другую ставили или иголку затупившуюся на новую меняли. Пока взрослых было мало, школьницы-пастушки наряду со свинарками танцевали парами под музыку. Пацаны не танцевали. Играли в шашки, в домино, в шахматы или в карты. А чаще просто слушали шутки и разговоры. Но постепенно нас вытесняли из-за столов.

Заходили взрослые свинарки и сразу показывали своё главенство.

– А ну, мелюзга, сворачивайте свои игрища. Освобождайте места штатным колхозницам! – требовала одна.

– Вам тут вообще сейчас нечего делать. Отработали своё – и по домам, – поддерживала её другая.

Мы, конечно, не возражали, и уступали им места на лавках. Но из комнаты не уходили, толпились у столов, сужая и без того тесный круг танцующих. По этой причине и пастушек вскоре провожали из круга.

– Кыш, молодки, из круга, освобождайте место! Вы ещё своё успеете наверстать, дайте нам, «старухам», кости размять. А вы в стороне постойте, поучитесь, – громко объявляла какая-нибудь свинарка, которая только недавно вышла замуж и даже детей ещё не имела.

Места бы конечно всем фермовским колхозникам хватило в красном уголке, и штатным, и школьникам, но к перерыву сюда подтягивалось много посторонних. На ферме работали в основном молодые, незамужние девушки, и наш красный уголок был самый просторный в колхозе. Вот и тянулись сюда к обеду молодые колхозники, у которых поблизости пролегал маршрут, или выдавалось свободное время.

Парни танцевали с девушками, знакомые договаривались о встречах вечером, а незнакомые присматривались к девушкам из нашего колхоза, искали повод познакомиться с понравившейся. Обстановка была похожей на молодежные посиделки, когда молодежь в длинные зимние вечера собиралась в хате какой-нибудь одинокой вдовы, или когда в теплое время жгли в Вербах костры от комаров, собираясь ватагами из ближайших дворов. Но здесь было всё по-другому. Здесь вместе с неженатыми отдыхали и взрослые, и мы, школьники, толпились. Молодые свинарки говорили, что у них на свиноферме в обеденный перерыв интересней и веселей бывает, чем на любых посиделках.

Одно время даже МТСовская машина стала приезжать в обед на нашу ферму. Первый раз они приехали во время дождя. Оставили машину на травке рядом с дорогой. Полный дядя и двое молодых парней вылезли из кабины и, пригнувшись, придерживая руками свои фуражки, побежали в нашу сторону. Свинарки зашумели:

– Во, к нам уже и на машинах стали ездить!

– Это вон тот пузатый вам непутевым двух новых женихов притарабанил!

– Не, они сейчас будут выявлять охочих обучаться на машине ездить…

– А чё, на тракторах наши колхозные девки пашут, может, и на машинах обучатся…

Фуражир Николай Захарович пояснил:

– Это шофёр из МТСу со своими стажёрами приехали смычку села с рабочим классом проводить.

Парни добежали первыми, но в сенях подождали своего старшего товарища и только вслед за ним зашли в комнату.

– Привет честной компании! – громко и задорно с порога выкрикнул полный, – вы нас дожидались или от дождя прячетесь?

Молодые его спутники тоже поздоровались и встали у порога. Дядя же снял с головы свой полотняный картуз, стряхнул с него влагу и направился к дальней стенке, приговаривая:

– Я вижу здесь две красавицы специально местечко для фронтовика приберегли. Так что ли, соблазнительная? – обратился он к одной из двух молодых свинарок, сидящих у спинок кровати, и уселся между ними.

Покачиваясь на пружинах сетки, добавил:

– Да здесь у вас прямо курорт! Не зря меня мои стажёры уже который день уговаривают заехать сюда в обеденный перерыв. А тут и дождь кстати подвернулся!