Ладонь у нее была мягкая и сухая, нейтральной температуры.

– Не стоит благодарности, – ответил Недертон.

– Если вы захотите связаться с Даэдрой Уэст, мистер Недертон, не звоните ей отсюда или из других домов мистера Зубова, дабы не порождать лишние, совершенно ненужные сложности. Отправьтесь в какое-нибудь другое место.

– Я не собираюсь ей звонить.

– Вот и отлично. Примите мои благодарности, мистер Мерфи. – Она подошла к Оссиану и пожала ему руку. – Вы замечательно преуспели в жизни, учитывая ваши юношеские конфликты с законом.

Оссиан промолчал.

– Я вас провожу, – сказал Лев.

– Не надо, не утруждайтесь, – ответила Лоубир.

– Наши домашние животные ревниво относятся к своей территории, – сказал Лев. – Лучше, если я пойду с вами.

Недертон ничего такого за Гордоном и Тиенной не знал (помимо того, что самый их вид внушал ужас и отвращение), к тому же был уверен, что их поведенческие инстинкты генно-модифицированны.

– Хорошо, спасибо. – Лоубир повернулась к остальным. – При необходимости я свяжусь с вами индивидуально. Если потребуется мне позвонить, вы найдете меня в списке ваших контактов.

Они вышли, и Лев закрыл за собой дверь.

– Взяла образцы наших ДНК, сука, – сказал Оссиан, разглядывая свою ладонь, которую только что пожала Лоубир.

– Ну конечно, – ответила Тлен, глядя на Недертона, чтобы ее речь не шифровалась. – Как иначе убедиться, что мы те, за кого себя выдаем.

– Мы могли бы провернуть с ней то же самое, – произнес Оссиан, хмуро глядя на чашку, из которой пила инспектор.

– И на нас бы настучали. – Тлен по-прежнему обращалась к Недертону.

– С порога взяла меня за грудки, – сказал Оссиан.

– Мерфи? – спросил Недертон.

– Не наглей. – Оссиан резким движением скрутил полотенце, затем швырнул задушенную тряпку на буфет, взял с подноса две тартинки, сунул в рот и принялся энергично жевать, сохраняя при этом всегдашнее невозмутимое выражение.

Возникла эмблема Тлен. Недертон встретился глазами со стоящей перед ним Тлен. Та чуть заметно кивнула и открыла трансляцию.

Глазами птицы, способной неподвижно зависнуть в воздухе, Недертон увидел, как Лоубир садится на заднее сиденье автомобиля – уродливого, дутого, тяжелого на вид. Лев что-то сказал, отошел от машины, и по ее матово-черному корпусу мгновенно расползся пиксельный рисунок отраженных зданий.

Невидимая машина тронулась, словно наматывая на себя улицу, и пропала совсем. Лев повернул к дому. Трансляция выключилась.

Оссиан все еще жевал. Теперь он проглотил, плеснул чая в хрустальную стопку, выпил.

– Итак, – сказал он, не обращаясь к Тлен, чтобы речь не шифровалась, – мы подключаем студентов-финматиков из Лондонской школы экономики?

– Лев согласился, – сказала Тлен Недертону.

– Их местная экономика держится на синтезе наркотиков, – сказал Оссиан Недертону. – Наверняка там есть все, что нам нужно.

Лев, улыбаясь, вошел в дверь.

– И как? – спросила Тлен.

По тыльной стороне ее ладони пронеслась стайка птиц. Тлен их не заметила.

– Удивительная женщина! – воскликнул Лев. – Я впервые говорил с полицейским такого ранга. И вообще с полицейским.

– Они не все такие, слава богу, – пробурчал Оссиан.

– Ничуть не сомневаюсь, – ответил Лев.

Тебя только что подцепили на крючок, подумал Недертон. Подцепили очень ловко и основательно, вполне в духе инспектора Эйнсли Лоубир.

Флинн разбудили мужские голоса где-то совсем близко. Один из них принадлежал Бертону.

Накануне она съездила в «Фарма-Джон», взяла лекарства для матери, вернулась и помогла той приготовить ужин. Они втроем – Флинн, мама, Леон – поели на кухне, потом Леон и Флинн вымыли посуду и вместе с мамой посмотрели новости. Сейчас она выглянула в окно и увидела у ворот большую прямоугольную машину из управы шерифа. «Четверо?» – спросил голос брата под самым окном, на дорожке к парадному крыльцу.