Шмыгнув за угол, подальше от посторонних взглядов, Паркер вытащила телефон и посмотрела на клавиатуру. Собравшись с духом, она набрала номер Филдера и нажала на кнопку звонка. Джулии бы это совсем не понравилось, но ей нужно с кем-то поговорить.

Раздался гудок, и дыхание Паркер участилось. Сердце бешено стучало.

После третьего гудка наконец установилось соединение, и она услышала на том конце линии знакомый голос.

– Это… Паркер? – удивленно спросил Эллиот Филдер.

Паркер моргнула. Она не ожидала, что он узнает ее номер.

– Э-э, да, – ответила она. – Здравствуйте.

– Здравствуй, – сказал Филдер. – С тобой все в порядке?

Она закусила нижнюю губу. Ей вдруг показалось странным обращаться к человеку, которого она едва знала – и который обманул ее. Надо добраться до Джулии, а там они вместе что-нибудь придумают.

– Знаете что, – решилась она. – Забудьте. Все у меня нормально.

– Послушай, Паркер, я знаю, почему ты звонишь.

Она едва не выронила из рук телефон и принялась оглядываться по сторонам. Он что, следил за ней до этого захолустного торгового центра? Она попыталась разглядеть его вдалеке, но вокруг никого не было.

– Я в курсе насчет твоего отца.

Волосы на шее у Паркер встали дыбом.

– А что с ним? – резко спросила она.

Филдер медленно выдохнул.

– Погоди, так ты не знаешь?

– Чего не знаю? – Последовала долгая пауза. – Чего я не знаю? – почти прорычала Паркер.

Когда Филдер наконец заговорил, голос его дрожал.

– Не думал, что сказать тебе об этом придется мне. Паркер… – он помедлил. – На тюремном дворе случилась потасовка. Твой отец… в общем, он мертв.

Во вторник вечером Ава Джалали сидела за кухонным столом и билась над заданием по физике. Она попала в продвинутую группу – к огромному удивлению своих подружек-модниц, которые не интересовались ничем, кроме своего внешнего вида. Задачи с каждым занятием становились все сложнее. К тому же работать было практически невозможно, поскольку она сидела на виду у отца и мачехи, чтобы они могли за ней присматривать – это была их идея, не ее. После того происшествия с полицией за ней следили чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, как будто она бомба замедленного действия. Как будто она вот-вот превратится в малолетнюю преступницу.

Впрочем, не то чтобы отец и Лесли следили за ней особенно внимательно. Отец читал какие-то документы по работе, сидя с кружкой чая за кухонным островком. А Лесли металась по кухне. Ее тщательно уложенные кудри упруго подпрыгивали при каждом шаге, а подол кашемирового платья изящно колыхался у колен. Она открывала то один шкафчик, то другой. Вытаскивала свечи, хмурилась, рылась в ящике в поисках салфеток под приборы. Каким-то невероятным образом Лесли умудрялась проделывать все это с бокалом шардоне в руке. По подсчетам Авы, это был уже третий бокал, а на часах еще не было и пяти часов. Шикарно.

– Черт, – выругалась Лесли себе под нос, когда блендер Vitamix, который она пыталась удержать между рукой и подбородком (куда уж ей поставить бокал хоть на секунду), едва не упал на пол. Она засунула блендер в другой шкафчик и с такой силой захлопнула дверцу, что Ава подпрыгнула на стуле, черкнув карандашом по тетради с домашней работой. Ава попыталась поймать взгляд отца, но мистер Джалали весьма искусно притворялся, что ничего не замечает. С чего это вообще Лесли так распсиховалась? Разве вино не должно успокаивать нервы?