Не оборачиваясь, я пулей выбежал из палаты и захлопнул за собой дверь. Слева, со знакомым мне уже рычанием из дальней палаты вышел еще один зомби. Это был мужчина, один из тех, кого при мне вчера доставили в больницу с укусами. Внешне он продолжал походить на обычного живого человека. Однако кожа на его лице и запястьях огрубела и приобрела серый оттенок, а глаза подернулись белесой дымкой. Дожидаться, когда и он тоже до меня доберется, мне совсем не улыбалось. Оставаться здесь было равносильно смерти. Поэтому я, больше ни секунды не сомневаясь, сбежал вниз по лестнице.

На первом этаже я не пошел обратно через весь коридор в приемный покой. Центральный выход был ближе и здесь пока не было ни одного зомби. Возле дверей я остановился и прислушался. Не хотелось бы вместе с солнечным светом, впустить в больницу еще несколько оживших людоедов. Но из-за дверей не доносилось ни звука. За последние несколько часов я устал бояться.

– А будь, что будет! – со злостью сказал я и рванул на себя двери.

– Приве-е-е-ет! – раздался дружный хор веселых голосов, когда дверь наконец открылась.

– Заходите скорее, мы вас уже давно ждем! – сказал моя мама – Как добрались? Устали небось? Миша, что ты там стоишь? Забери у Катьки чемодан!

Вперед вышел долговязый мужчина с довольно худыми руками и ногами, но очень объемистым «пивным» животом. Прежде чем взяться за ручку чемодана он чмокнул меня в щеку. Второй рукой он сгреб Ваню и прижал его к себе.

– А ты стал совсем большой! Еще немного и я уже не смогу вот так тебя таскать, – добавил он в упор глядя на моего сына.

Я почувствовала как мой брат привычно благоухает всеми оттенками запахов никотина, смешанного с водкой. Похоже мужская часть нашей большой семьи не дождалась официального начала застолья и накатила заранее. Я успела увидеть как Ваня снова крепко сжал игрушку в кармане. На его лице выступило что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Вот уж кто точно не огорчится, если на следующий год Миша не станет таскать его как плюшевого медведя.

– Конечно уже большой. В следующем году сам тебя на руках таскать будет! – я весело подмигнула Ване – Чем помочь, мам?

Миша выпустил моего сына и протиснул свой пивной живот мимо мамы, унося мой чемодан в недра довольно ветхого, но ухоженного четырехкомнатного дома на окраине частного сектора. Помню как в детстве я любила шлепать босыми ногами по вечно прохладным доскам деревянного пола. Дверь предбанника тоже была открыта и я нашла взглядом за длинным и уже частично накрытым столом широкий плазменный телевизор. Это лет пять назад Кирилл настоял и купил моей маме новый – взамен старого советского. Телевизор новый, но привычки старые. Вот и сейчас через верхнюю грань черного прямоугольника была переброшена белая ажурная салфетка. Ковер, кстати, уверена все также висит на стене над диваном.

– Да ничего не надо… но все равно пошли на кухню, – улыбнулась мама – Но сначала… иди же скорее ко мне мой самый любимый внучок!

Ваня посмотрел на меня и я ободряюще подмигнула ему – мы же договорились, это твоя работа. Как у взрослого… как у папы. Сын кивнул, положил игрушку обратно в карман, быстро подошел к бабушке и крепко ее обнял. «Работу» он выполнял на совесть и довольно улыбался и щурился, как кот на солнце.

Знаю, как он всегда чутко относится к запахам, даже самым тихим. Совсем как Кирилл. Те запахи, которые большинство из людей лишь едва чувствуют этим двоим казались резкими и зачастую неприятными. В отличии от меня. Почти абсолютно не чувствую запахи. Может только если очень постараюсь смогу сказать, что он какой-то кислый или может сладкий. Поэтому духов у нас в доме никогда не водилось. Я их все равно не чувствую, а моих мужчин ими только мучить можно.