– Ма-а-а-ам! Мама! Может не пойдем? Ну пожалуйста давай вернемся? – спросил меня мой шестилетний сын.

Все внутри меня протестовало и тоже изо всех сил тянуло меня обратно… но я продолжила тянуть за собой тяжелый чемодан с нашими вещами. Левое колесико сильно скрипело и едва крутилось. Наверное грязью забилось или просто чемодан уже слишком старый. Боже, как же адски болит голова. Я постаралась улыбнуться… но, кажется, вышло не очень.

– Ну что ты, перестань, Вань. Мы же каждый год все гостим у бабушки на ее день рождения. В этот раз ей исполняется семьдесят лет, так что думаю праздновать будем не меньше недели, – я вложила в ответ максимум позитивных ноток, на которые только была способна в этот момент.

Ваня остановился, но я заметила это только спустя несколько шагов. Я «надела» на лицо добродушную улыбку и непринужденно повернулась к сыну. Колесико чемодана не то издало предсмертный скрип, не то просто вздохнуло с облегчением.

– Вас же у бабушки целых семь детей! Ну не приедешь в этот раз, никто и не заметит. А я у тебя один… давай просто по городу погуляем? – предпринял еще одну попытку Ваня.

– Эх Ваня-Ваня! А я думала ты уже взрослый… – притворно вздохнула я.

– Я взрослый. Взрослый! – похоже сын заглотил наживку.

– Хорошо – я тебе верю. Ты же знаешь, нам взрослым иногда приходится делать то, что нам не нравится. Папа вот тоже не очень любил свои командировки… – зря я упомянула Кирилла, голос невольно дрогнул и на глазах предательски выступили слезы – он всегда хотел проводить больше времени с тобой. Ты же знаешь каким папа был сильным? Поэтому как бы он не хотел быть с нами, он всегда находил в себе силы летать на работу в такие далекие страны. Теперь ты главный мужчины в семье и тебе придется быть сильным. Сможешь помочь мне у бабушки?

Губы у мальчика задрожали, но он вытер слезы рукавом рубашки. Ваня шмыгнул носом и засунул руку в задний карман джинс. Игрушку от киндера что ли туда положил? Когда он извлек руку из кармана, то зажал игрушку в кулаке. Пальцы сжимали ее так сильно, что побелели костяшки.

– Я такой же сильный как папа! Я буду тебе во всем помогать, честно. Только… они опять меня все время обнимать будут. А от них пахнет… ну этими… лекарствами. А от дяди Миши и дедушки сигаретами, – Ваня смутился и принялся смотреть на свои ботинки.

Я улыбнулась услышанному. Да, он никогда не любил когда его затискивали все наши родственники. Я подошла к сыну и, присев на корточки, крепко обняла его. Он обхватил меня руками и я почувствовала, что его левый кулак все еще сжимает игрушку из киндер-сюрприза. Если она помогает тебе быть сильным, то держи ее так крепко, как только можешь. Может она из последнего шоколадного яйца, которое ему купил Кирилл?

– Ты у меня совсем взрослый. Давай это будет твоей работой на эту неделю? – я отпустила сына и улыбнулась, сидя перед ним на корточках – Ты будешь обнимать их всех и… и постарайся улыбаться.

– Всех!? И даже дядю Мишу? От него всегда воняет! – недовольно уточнил мальчик.

– И дядю Мишу тоже! Иногда… Ну как, сделаешь это для меня? – спросила я.

Ваня вздохнул очень печально, но позже решительно свел брови. Точно также как это всегда делал Кирилл. Сын снова сильнее сжал в кулаке игрушку и решительно кивнул. Мои виски снова наполнил приступ резкой головной боли, от чего я едва не закричала вслух.

– Аргрхр! – оскаленная пасть зомби рванулась к моему горлу.

Широкое лицо лысого мужчины покрывала сухая, грубая кожа. Словно древний пергамент, она застыла жуткой маской, сковывая мимику трупа. Кожа лопнула на правой щеке, обнажая черную прогнившую до костей плоть и два засаленных лоскута болтались в такт движениям мертвеца. Почти все волосы на его голове выпали, оставив лишь несколько куцых прядей на висках и макушке. Челюсти с, неправдоподобно, хорошо сохранившимися зубами с быстротой кобры метнулись ко мне. Я выставил ладони перед собой, но они были слишком скользкими и легко пропустили перекошенное лицо мимо себя. Они были слишком мокрыми… мокрыми от крови!