– Да, попросил… – досадливо проговорил Жиляхин и взглянул на золотистую карту своего банка. – А подешевле что-нибудь есть?

– Подешевле? – Девушка призадумалась и стала накручивать буклю на тонкий пальчик. – Модели «ГРАБ-3» и «ТАП-4», класс «КУ». Это «садовые роботы», они окучивают огород и травят паразитов. Стоимость модели «ГРАБ-3» сто тринадцать тысяч рублей. «ТАП-4» на пять рублей дороже. Но если вы возьмёте эту модель до четырнадцати часов, наш магазин сделает скидку на пятьдесят рублей, плюс наногель для размягчения окаменевшего сахара в подарок.

Жиляхин с неловкостью кашлянул, почесал в затылке и снова посмотрел на золотистую карту своего банка.

– Можно взять в кредит, – поспешила посоветовать девушка.

– Нет, – твёрдо сказал Жиляхин. – А какая модель самая дешёвая?

В ослепительном свете женской улыбки блеснула пара презрительных лучиков.

– Модель «Бальзак-09». Жестяной корпус, индикатор романтичности, набор основных хозяйственных функций. Сорок тысяч рублей, дешевле не бывает, – сказала девушка, теряя интерес к покупателю. – Модель создана для одиноких женщин, нуждающихся в любви, поддержке и заботе.

– Но я ведь не… – начал было Жиляхин, но оборвал себя, он снова посмотрел на банковскую карту. – Скажите, а можно, чтобы он… ну… без всякой там романтики, чисто по хозяйству?

– Можно, в инструкции всё написано. – Девушка больше не улыбалась.

– Беру! – махнув рукой, сказал Жиляхин.

Однако понимание инструкции к эксплуатации робота не избавило Жиляхина от некоторых неприятных для него фраз, лежащих в основе электронной машины и не предполагающих возможность корректировки. К романтике робот не склонял, не делал никаких намёков, но непрестанно называл Жиляхина «дорогая» и, вертя жестяной головой, каждый час предлагал ему кофе в постель.

Робота Жиляхин назвал Карлом Петровичем, в честь школьного учителя, частенько вызывавшего его к классной доске. Жиляхин заставлял робота чертить в альбоме равнобедренный треугольник и чётко произносить слово «гипотенуза». Карл Петрович, успешно справившись с заданием, говорил: «Дорогая, был рад тебе угодить».

Долго это «дорогая» продолжаться не могло, и в один прекрасный день Жиляхин позвонил по телефону.

– Стёпа, привет! – проговорил он в трубку. – Я знаю, ты смыслишь в роботах. Можешь ко мне приехать? Поглядишь на моего. Есть небольшие проблемы.

Степан Степанович Хомурдяев, школьный приятель Жиляхина, был большим искусником в робототехнике и не единожды на международных выставках передовых технологий демонстрировал свои изобретения.

– А чего ты ожидал? Это же «Бальзак-09». Он для того и создан, – сказал Хомурдяев и, постучав робота отвёрткой по голове, рассмеялся. Робот тут же предложил кофе. – А я бы ничего не менял, с таким весело жить. Как ты его назвал?

– Карлом Петровичем, – смущённо сказал Жиляхин.

– А, ясненько, – без усмешки отозвался Хомурдяев.

– Ну, смейся. Чего ты?

– Зачем же? Я Карла Петровича хорошо помню. Тот ещё херувим был. Видать, любил он тебя. А я своего Бориской назвал. Физрука нашего помнишь, Бориса Макаровича? Гонял меня, подлец, по стадиону. Я робота дома заставляю гантели поднимать, он меня ещё благодарит. Как жизнь меняется! – Хомурдяев подмигнул. – Ну, Толя, что с твоим Карлом Петровичем делать будем?

– Для начала пусть прекратит мне «дорогая» говорить… и кофе тоже… сыт я уже им. – Жиляхин призадумался. – Слушай, а можешь ты в него «русский тип» вложить. Я в магазине такую модель видел, но мне на неё денег не хватило…

– «Русский тип»? – Хомурдяев ухмыльнулся. – Ладно, Толя, посмотрим, что можно сделать. Покрутим, перезагрузим и поглядим.