Около часа пролежала Смерть в полусознательном состоянии на тротуаре в Конном переулке. Пред нею мелькали расплывчатые лица заботливых пешеходов и подхваченные ветром листья; из неразличимой дали доносились смутные голоса, сигналы автомобилей и вой сирен. Солнце кружилось по небу неукротимой каруселью. Но вот оно стало меркнуть, и вскоре Смерть погрузилась в непроницаемый мрак.

В сознание пострадавшая пришла в реанимации городской клинической больницы. Вокруг неё толпился десяток любопытных врачей, они о чём-то перешёптывались и с интересом разглядывали новую пациентку.

– При ней не оказалось никаких документов, – шёпотом сказал один из докторов, – ни паспорта, ни служебного удостоверения, ничего. В общем, пока не удалось установить личность пострадавшей.

– Скорее всего, она обычная бродяжка, – сказал другой доктор, протирая свои очки носовым платком. – Вы сами видели, в каком пыльном тряпье её к нам доставили.

– Господа, допустим, что она бродяжка, – сказал третий доктор. – Однако прошу заметить, что мы имеем дело с феноменом: температура её тела четыре градуса по Цельсию. Чтобы это понять, мне пришлось использовать комнатный термометр.

– Я пг'едлагаю сделать ей пг'омывание, – прокартавил четвёртый доктор.

– Вы думаете, это будет способствовать повышению температуры? – спросил пятый.

– Я думаю, это понизит уг'овень сахаг'а в кг'ови, – ответил четвёртый.

– Почему вы так уверены, что у пациентки повышен сахар? Ведь мы ещё не брали у неё кровь на анализ, – спросил шестой доктор.

– Говог'ят, она ела мог'оженое, – не колеблясь ответил четвёртый. – Так что, господа, наилучшим сг'едством будет пг'омывание.

– А мне кажется: у пациентки педикулёз, и этим объясняется её низкая температура, – предположил седьмой доктор. – Необходимо её внимательно осмотреть, и если предположение подтвердится, нам понадобится бритва.

– Я согласен с Графионом Романычем, сделаем ей промывание, – подумав, сказал первый доктор. – Промывание, коллеги, никогда не повредит.

В эту минуту Смерть, открыв глаза, приподнялась с постели. Холодное сияние исходило от её серебристых волос, у неё сильно кружилась голова, фигуры врачей неясными формами плыли в глазах.

– Нет-нет-нет! Что вы делаете? Лежите-лежите, вам нельзя напрягаться. Вы ещё очень слабы, – проговорил второй доктор, заботливо положив руку на ледяное чело Смерти. Недоумевающая Смерть, сморщив белое лицо, хрипящим голосом спросила:

– Где я?

– Вы, голубушка, в больнице, в реанимации, вас сюда недавно доставила бригада скорой помощи, – ответствовал второй доктор, поглаживая Смерть. – В Конном переулке с вами произошёл несчастный случай. Но, слава богу, всё плохое позади, я думаю, в скором времени мы переведём вас в отдельную палату.

– Я – Смерть! – Её глаза грозно сверкнули. – У меня много дел, мне надо работать. – Она оттолкнула доктора, встала с постели и, прикрываясь больничной простынёй, пошатываясь, направилась к двери.

– Коллеги, что вы стоите? Остановите её, – вскричал первый доктор. Опомнившись, несколько врачей подбежали к пациентке, подхватили её под руки и снова уложили на койку. Бунтарке ввели лошадиную дозу снотворного.

– Я – Смерть… я – Смерть… – засыпая, бормотала Смерть.

– Да… – задумчиво сказал третий доктор. – Мне кажется, физическая травма сказалась на работе мозга. Вы слышите, что она говорит?.. Это настораживает. Да-а… Завтра же, после промывания, покажем её психиатру.

Пробудившись на следующий день, Смерть обнаружила себя лежащей под капельницей в отдельной палате. Вокруг царила обычная больничная обстановка. На дворе похолодало, мелкий дождик стучал за окном, исполняя унылую песню сентября.