А Петер приложился к новому коктейлю и потянул его через трубочку. А когда она, задымившись, слиплась, отбросил в сторону и выпил весь «коктейль» до дна, сплюнув напоследок в бокал несколько зелено-кварцевых стекляшек.

– И что, теперь ты заторчал? – уточнил Роджер.

– Да, теперь это самое слово, – улыбаясь, согласился Петер, который теперь выглядел почти, как Роджер.

Тони быстро сбегал за второй порцией и поставил перед Петером.

– И что, ты по моим глазам понял, сколько нужно стекла и шампуня в этом коктейле? – уточнил Роджер.

– Да. Но не по глазам, а по длине излучаемой тобой волны.

– О как! Ну давай, чокнемся, что ли, только не сильно, чтобы твоя бурда мне в бокал не капнула! Мы к такому непривычные!..

Они чокнулись и выпили, становясь понятнее друг другу.

– Слушай, а это правда, что у вас раньше щупальца были? Вы вообще в какой среде жили – в воде или на воздухе?

– Щупалец не было, – улыбнулся Петер. – Воды не было, воздуха тоже.

– Ну хоть какой-то там аргон, может быть, или даже фтор, а?

– Давай не будем поднимать эту тему, приятель, – сказал Петер.

– Больно вспоминать?

– И это тоже, но больше я беспокоюсь за твой рассудок.

– А что не так с моим рассудком?

– Если я стану пытаться объяснять, кем мы были раньше, ты съедешь с катушек.

– С катушек?

– Да, точно.

– И что, никто тебя не может понять, кроме твоих собратьев? – спросил Роджер, замечая, что выпивки осталось на один глоток.

– Ну почему же? – Петер оставил бокал и наклонился к столу, давая понять, что скажет нечто чрезвычайно важное.

– Ну? – спросил Роджер, тоже наклоняясь.

– Мое объяснение мог бы понять один из ваших знатоков теоретической физики или квантовой физики.

– Вот ни хрена себе!..

– Ты не из таких?

– Нет, приятель, я совершенно из других. Но я могу задать крутой вопрос, ты ответишь?

– Тебе – отвечу. Ты первый из местных, кто говорит со мной, как с равным.

– Это хорошо?

– Такие варианты, как «хорошо-плохо», здесь не годятся.

– Почему?

– Потому что вариантов четыре.

– Такого не может быть, – возразил Роджер и стал загибать пальцы, чтобы объясниться точнее. – «Хорошо» – один вариант, «плохо» – второй вариант. И других не наблюдается.

– Наблюдается, если ковырнуть квантовую физику.

– Опять ты за свое.

– А что делать? – развел руками Петер. – Если бы ты знал, как мне у вас тесно.

– В плане… Улицы узкие или квартирка маловата?

– Вот, – горестно кивнул Петер и допил свой коктейль. – Давай поговорим о чем-то, сближающем нас.

– Например?

– Фотосинтез. Как ты относишься к фотосинтезу?

Завывая, словно выходящий из пике истребитель, машина-пылесос прошла мимо и продолжила свой полет, старательно всасывая бумажки и прочий уличный мусор. Роджер посмотрел на пустую кабину, где должен был находиться водитель, однако теперь там всем заправляла электроника, и рычаги двигались сами собой. Роджер подумал, что это здорово, однако тут же посетовал, что электронные мозги выживают человечество и скоро, возможно, вернувшись в свой бар, он не увидит Тони и будет вынужден выкрикивать номер своего заказа в микрофон.

И не факт, что электронные мозги поймут, что ему нужно.

Пришедший гость осмотрелся и сел за столик Роджера. Тот, даже не взглянув, понял, что это Янгер. Ну, а кто еще мог так незаметно подобраться, кроме бывшего коллеги?

– Я был несколько удивлен, Роджер.

– Ну и заткнись.

– Тони сказал, что ты переадресовал встречу.

– Заткнись, Джоу. Я готов принять твое предложение, а потому немного помолчи и дай мне попрощаться с такой простой и понятной жизнью.

Роджер вздохнул и одним глотком допил коктейль «Белоснежка».

– Ты принял решение?