Я заскочила в ванную помыть руки и вошла на кухню. Поцеловала любимую родительницу в щеку.

Моя мама самая лучшая в мире, жаль, что это мнение не разделал мой папашка, который бросил ее, еще когда она была беременной. С тех пор мы жили с ней вдвоем. Она родила меня будучи студенткой. Помочь было некому, ей приходилось учиться и работать. Но долго она не выдержала, пришлось бросить институт, чтобы поднять на ноги меня. Я ей очень обязана.

— Как учеба? — спросила мама, что-то помешивая в кастрюльке.

— Все отлично. Мне очень нравится, мам, — ответила я, наклоняясь к плите, заглядывая через ее плечо в кастрюльку. — Суп?

— Суп, Полясь, — ответила мама, потрепав меня за щеку. — Не хочешь?

— Хочу, конечно. Чем помочь? — поинтересовалась, схватив нож со стола.

— Овощи можешь порезать на салат, — ответила мама, кивнув на чашку.

— Как на работе? — поинтересовалась я, зная, что в последнее время маму жутко третирует новый начальник.

— Ой, не спрашивай, малыш. Дмитров зверь какой-то, сегодня опять отчитал меня, как девочку. А я, между прочим, на семь лет его старше, — пожаловалась мама.

Мы с детства привыкли доверять друг другу и не хранили никаких секретов. Моя мама — лучшая мама на свете. Она всегда была моей лучшей подругой и всегда мне доверяла. И, даже когда меня настиг переходный воздух и гормоны требовали бунта, мой бунт выражался не в скандалах и ссорах с ней. Я выражала эмоции в творчестве. Много писала картин, которые кричали от моего имени.

— Я ничего не соображаю, конечно, в искусстве, но мне кажется, что она пропитана болью, — сказала моя понимающая мама, когда увидела те мои творения. — Что-то случилось, Полясь? Ты ведь знаешь, что всегда можешь мне обо всем рассказать?

— Да, мамуль, я знаю. Просто меня в школе один мальчик достает. Говорит, что я страшная и тупая. Но я ведь не тупая, мам! — воскликнула я тогда.

— Конечно, нет, малыш. И ты у меня очень красивая, — ответила мама, обнимая.

— Почему он так говорит? — спросила я, всхлипывая и вытирая побежавшие по щекам слезы.

— Варианта есть два. Либо он просто не уверен в себе и таким образом самоутверждается. Либо ты ему нравишься, и он таким образом твое внимание привлекает, — ответила мама, шокировав четырнадцатилетнюю меня.

В общем, с мамой мне повезло. Я это осознавала тогда и помню сейчас.

— И чего он так к тебе пристал? Ты ж у меня умная, ответственная. Самоутверждается или влюбился? — улыбаясь, припомнила я ее же слова.

— В таком возрасте мужчины по-другому знаки внимания оказывают, — фыркнув, пояснила мама. — Но, возможно, он прав, и я не совсем компетентна.

— Ну, так тебя только повысили. Ты ошибаешься, потому что работаешь. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — заметила я.

— Я уже пожалела, что согласилась на эту должность, — вздохнув, призналась она. — Зарплата, конечно, больше, но нервы мои того не стоят. К тому же когда-то обычным выговором он не обойдется и начнет взимать штрафы.

— Мамуль, я уверена, что ты выстоишь. Ты у меня такая молодец, твой Дмитров тоже это скоро поймет и перестанет докапываться.

— Ну, во-первых, он не мой. Я вообще сочувствую той женщине, которая с ним живет. Если такая существует, — хмыкнув, сказала мама.

— Ха, значит, ты об этом думала? А может, тебе на нем опробовать свое обоняние? Он вообще как? Симпатичный? — уточнила, уже представляя, как мама закрутит бурный служебный роман с молоденьким боссом.

— Как у тебя язык только повернулся? — возмутилась мама.

На самом деле она меня довольно рано родила, ей еще и девятнадцати не было, и сейчас выглядела намного моложе своих лет. Стройная, красивая, каштановые вьющиеся волосы ниже плеч, большие голубые глаза, мне от нее такие же достались, спасибо передающимся генам.