Граждане! Мы никого не гоним из города. Если кто решит принять ислам и стать гражданином нашей автономии – добро пожаловать! Мы вас примем в свои ряды с распростертыми объятиями, вне зависимости от вашей национальности. Те, кто останется в городе, с сегодняшнего дня начнут жить согласно законам шариата. То есть, будут совершать обязательный пятикратный намаз. Все должны будут одеваться соответственно норм шариата. Особенно это касается девушек и женщин. Шитье мусульманской одежды будет организовано во всех ателье и швейных салонах города бесплатно, и на это отводится три дня. Если по прошествии трех дней кто-то появится на улице не одетым соответственно, то будет наказан согласно законам шариата.

С завтрашнего дня все школы города будут преобразованы в медресе, там начнется обучение намазу и азам ислама. Но, умеет совершать намаз – не умеет, каждый житель по азану – призыву к молитве, должен поспешить в мечеть или в ближайшее медресе для совершения намаза. Особенно это касается мужчин и юношей. Те, кто не повинуется призыву, будут силой выведены из домов и квартир специальными подразделениями. Но, думаю, таких и не окажется.

Это предварительное сообщение. Полный информационный выпуск будет опубликован в газетах на казахском и русском языках. А пока, до свидания. Аллаху Акбар!

На экране телевизора вновь появилась заставка и зазвучал Коран.

Жамал. (выключает телевизор с помощью пульта) Как это понимать? А?

Аскар. Ай-ай-ай, Абдурахман, Абдурахман! Зачем ты так поспешил?!

Жамал. Что будем делать, Аскар?

Аскар. (пытается звонить с мобильника, но связи нет; поднимает трубку телефона и подносит к уху, потом несколько раз нажимает на рычажки и кладет обратно; и Жамал пробует свой мобильник – тщетно) Телефоны не работают. Видимо АТС и мобильную связь отключили. (направляется к двери)

Жамал. Аскар, ты куда?

Аскар. К шейху. Я должен поговорить с ним. Я должен остановить мятеж. Это безумие!

Жамал. (подходит к нему) Аскар, не ходи к нему. Он… он тебя не послушается. Разве не видишь, что творится. Ты теперь ничего не изменишь. Давай лучше подумаем, что нам делать.

Аскар. Мне нужно поговорить с шейхом и, пока он не наломал дров, остановить его. А вы…

Жамал. Аскар! Послушай! Ты теперь ничего не сможешь сделать. Разве ты не понял – он обманул тебя. Аскар, нам нужно уезжать. И нужно уезжать сегодня, сейчас – завтра может быть поздно.

Аскар. Уезжать? Куда?

Жамал. Не знаю… в первую очередь нужно выехать из города, пока еще открыты дороги. Если только они их уже не перекрыли. Нужно выехать, а потом видно будет. Можно побыть пока у родителей, ну, недолго… может быть недельку – другую, пока не закончатся эти беспорядки. Надеюсь, правительство и президент не будут безучастно смотреть на это безобразие.

Аскар. Нет, Жамал, я не могу уехать. Как я уеду и брошу людей, свою общину! Ведь я имам! Да и нет никакого повода к бегству. Нет никакой опасности для нас.

Жамал. Откуда ты знаешь! Чего можно ждать от этих мятежников! Что ты будешь делать, если меня или нашу дочь завтра накажут розгами за то, что мы не носим хиджаб?

Аскар. Так в чем же дело?! Сколько лет я тебе твержу – одевайся, как подобает мусульманке, как подобает жене имама. Ведь наши аксакалы постоянно тычут мне в глаза тем, что ты не носишь хиджаб. И дочь пусть тоже оденется как следует, в этом вопросе я поддерживаю Абдурахмана на все сто. Ведь невозможно стало ходить по улицам – все наши девушки и женщины разгуливают почти обнаженные! Если ты считаешь себя мусульманкой – одевайся как мусульманка, совершай обязательный пятикратный намаз – эти требования шейха вполне уместны, это и не его требования – этого требует от нас сам Аллах. Я не согласен с ним лишь из-за его методов. Не согласен с тем, что он изгоняет из города представителей других религий. И я не согласен с тем, чтобы дробить наше государство, идея автономии – опасная авантюра. Все это может привести к великому кровопролитию…