После обеда Нартов снова пошел стрелять, и отстрелял там три боекомплекта из автомата. Уши заложило, и по дороге в штаб его чуть было не задавил разворачивающийся «Урал». Водитель высунулся из окна и хрипло крикнул:

– Тебе жить надоело? – это был контрактник, который позволял себе так обращаться к нарушителям правил движения…

В штабе Шумов сказал Олегу:

– Вечером заступаешь дежурным офицером по отряду.

– Что я должен делать?

– Дежурить. Проверять несение службы караулом и нарядами. Будить нашего радиста, – Шумов указал в сторону дежурного радиста, упавшего головой на стол. Радист поднял голову и зевнул.

– Ясно. Когда заступать?

– В шесть вечера развод. А сейчас можешь пока выспаться и подготовиться. Свободен.

Олег спустился в свой блиндаж. На нарах уже лежали Лунин и Мишин. Дима спал, а Володя хмуро сказал:

– А бошку я тебе разобью…

Олег не стал с ним разговаривать и, завалившись на нары, уснул.

В пять часов всех поднял Иванов. Лунин надел на себя разгрузочный жилет, рюкзак, под «разгрузку» вложил бесшумный пистолет ПБ.

– Ты на задачу? – спросил Олег.

Дима кивнул.

– А я сегодня дежурным по отряду, – сказал Олег.

– Смотри, чтоб радист сеансы связи не проспал, как уже было пару раз, – напутствовал Дима и ушел.

Олег пошел в палатку службы РАВ и получил у Красильникова пистолет. Вложив пистолет в кобуру, Олег появился перед начальником штаба. Тот критически осмотрел его и сказал:

– Запомни, Нартов, ты на сутки становишься вторым человеком в отряде после командира. Все твои указания должны выполняться всеми офицерами и солдатами. Если что случится, я, конечно, помогу тебе, но и ты сам должен уметь принимать правильные решения. Понятно?

– Понятно.

Оказалось, что Мишин заступал начальником караула со своей группой. На разводе Шумов осмотрел всех и провел короткий инструктаж:

– Здесь устав караульной службы действует, как и везде! Только дополнительно приказываю: ночью, если кто-то появится снаружи ограждения, вначале стрелять, а потом спрашивать «кто идет?». Ясно? Стрелять, особенно ночью, при любом подозрении на опасность. Разбираться будем потом. Мне надо чтобы вы все домой живыми вернулись. Ясно?

– Так точно, – отозвался заступающий наряд.

Мишин повел своих бойцов в палатку караула. Олег вошел в палатку штаба. Романов в это время говорил по телефону с командиром артиллерийского дивизиона сто четвертого полка.

– Через три часа твои мужики должны стоять у орудий в готовности к немедленному открытию огня по запросу разведгруппы. Цели прежние. Виды огня буду указывать отдельно.

Романов на миг оторвался от трубки, и спросил Олега:

– Готов?

– Да, я уже с развода.

– Все, сиди здесь, – и снова заговорил с артиллеристами.

Олег сел у печки. В палатку заглянули два бойца: старый и новый посыльный по штабу. Один доложил Нартову:

– Товарищ лейтенант, все, мы поменялись…

– Дрова принесли? – спросил Олег, указывая на довольно хилую кучку дров у печки.

– Сейчас принесем.

– Вот как принесете, так и сменитесь, – сказал Олег, подумав, не перегибает ли он палку.

Бойцы ушли искать дрова.

Олег раскрыл дверцу печки и пошуровал стальной кочергой догорающие головешки. Часть горячей золы высыпалась на металлический лист под дверцей.

– Только штаб не спали… – предупредил Романов.

Олег улыбнулся:

– Не в свое дежурство…

– Тоже верно, – кивнул Романов.

Бойцы принесли наломанных досок от снарядных ящиков.

Олег отпустил сменившегося бойца, а новый немедленно попросил у Нартова закурить. Олег угостил его, и тот вышел из палатки курить снаружи. Вошел Лунин, весь обвешанный гранатами, магазинами, дымовыми шашками и сигнальными ракетами. В руках он держал выданную начальником связи малогабаритную иностранную радиостанцию «Кенвуд» для связи внутри группы. Таких радиостанций в отряде было штук сорок – перед отправкой на войну их любезно предоставили в виде спонсорской помощи предприниматели, ранее проходившие службу в бригаде специального назначения и пожелавшие хоть в чем-то облегчить жизнь своих бывших сослуживцев, уезжавших воевать. Рации были компактными, удобными, обеспечивали необходимый уровень связи внутри группы. Дима как раз переговаривался со своим сержантом, проверяя станцию.