Савелий Дубовик был возбуждён, он даже несколько приподнялся в кресле, и продолжал.

– Я, своих этих, называю шарашки.

–Шарашки?– удивлённо переспросил Рачков.

– Да-да шарашки, все они выходцы из шарашек,

возьми, например, таких известных, как Королев, Туполев и другие. Где они были, откуда появились? Все они свои выдающиеся достижения и изобретения сделали под нашим присмотром, там в этих, так называемых шарашках, вот почему я называю их шарашки.

– А, что ты пожалуй прав, Савелий,– включился Рачков.

– Шарашки это все они, – и он протянул руку перед собой,– либералы, очкарики, инженеры, профессора, наконец, евреи.

– И все должны трудиться на нас, делать то, что мы прикажем!

Они долго ещё сидели, выпивали, разговаривали, рассуждали, в конце концов, договорились поддерживать тесные взаимоотношения и обо всем, информировать.

Теперь после последней встречи Рачкова с Дубовиком, Савостьянов стал еженедельно получать подробную информацию о ходе работ проводимых в институте Васильева. Они обменивались информацией по специально закрытым каналам, с полной шифровкой, передаваемых текстов.

Он теперь знал, какая применяется радиолокационная установка, какой был разработан специальный компьютер, устанавливаемый на бронетранспортёре, какая огнестрельная система будет применяться для отражения поражающего снаряда. Но, к сожалению, вся эта поступающая информация не позволяла Савостьянову ускорить продвижение проекта разрабатываемого в его КБ. В этот раз Рачков зашёл к шефу с последней информацией, по Васильеву.

– Виктор Степанович,– начал докладывать он,– через неделю намечается полевое испытание бронетранспортёра.

– Это плохо, это очень плохо,– сказал Савостьянов, встал, прошёлся несколько раз по кабинету.

Затем вернулся, сел в кресло, внимательно посмотрел на Рачкова.

– Отключи свой мобильник,– сказал он, затем вынул мобильный телефон, отключил и положил на стол.

– Нам требуется это остановить,– тихо чуть ли не шёпотом сказал он.

– Тебе, тебе, нужно это сделать, остановить, прекратить продвижение вперёд.

– Но, как Виктор Степанович?– Рачков, задумался, он не предоставлял, как приостановить работу целого института по выполнению государственного заказа.

– Как, как? А тебя, что не обучали, как это делается, ты, что только на свет народился,– раздражаясь, ответил Савостьянов.

– Думай, думай, ты должен это сделать, Иван, соображай, не первый раз в твоей карьере,– он смотрел ему прямо в глаза.

–Срочно вылетай, посмотри на месте, как и что, придумай что-то. Может быть, государственную комиссию по состоянию работы с секретными документами, или ещё, что-то такое, найди способ остановить.

– Завтра вылетаю, Виктор Степанович, постараюсь, землю перерою, что – то сделаю.– Теперь уже с большей уверенностью ответил Рачков, в расчёте на свою дружбу с Дубовиком, надеясь найти какие-либо способы притормозить работу НИИ.

– Ну, и славно, в добрый путь, действуй.

Через день, Рачков вылетел к Дубовику, для решения поставленной задачи.

Готовый, полностью укомплектованный, бронетранспортёр, покрытый брезентовым чехлом, перевезли на полигон, только по его контуру можно было определить, что это за машина. В неподвижном положении, без водителя, по нему уже стреляли. Результаты были удовлетворительными.

Сегодня предстояло провести настоящее испытание с экипажем внутри. Эта проверка, была не для приёмной комиссии. Это выполнялось для себя. Для сотрудников это должно стать серьёзным экзаменом. Сюда собрались те, кто был причастен к проектированию, сборке и укомплектованию, а также проверке отдельных узлов. Приехали также заместитель командующего военным округом и, находящиеся у него по каким – то делом, начальник разведки северокавказского округа. Этих военных очень интересовали результаты, им крайне требовалась такая машина, которая позволяла бы беспрепятственно двигаться по территории занятой террористами или какими-то бандитами.