– Я с тобой согласен Стрелков, ты абсолютно прав,– присоединился Дымов, сидевший до этого молча, внимательно слушая своих коллег.

– Это недопустимо, когда такие денежные мешки, начинают лезть во власть и указывать, кому чего и как делать. Им нечего делать в политике, как ни – будь, разберёмся без них.

Сергей Васильевич, был личностью видной с приятной наружностью, благородными чертами лица, голову обрамляла, аккуратно подстриженная шапка русых волос, а голубые глаза притягивали, выражая большое доверие. Он в темно-синем костюме, при галстуке, пока ещё не переодевался, как это делал обычно, приезжая сюда.

Дымов Сергей Васильевич никогда ничего не производил сам. Он прежде не командовал никаким производством, а только будучи руководителем района, проводил оперативки со строителями по вводу отдельных жилых и производственных сельскохозяйственных объектов. Однако на этих совещаниях кроме понукания и назначения сроков ничего конкретного о том, как и, что нужно выполнить, и какими способами, он не говорил, потому что и не знал этого.

Постепенно, особенно в последние годы, у него сложилось определённое отношение к власти и окружающим его руководителям предприятий и бизнесменам. Он видел, как люди начинают обогащаться, как у них появляется крутые машины, как строят для себя загородные дома, как становятся миллионерами. И попав в настоящую власть, он стал считать, что одни должны вкалывать трудиться, что-то создавать. Другие же, такие как он, должны пользоваться плодами этого созидания и так же быть богатыми, как и они, а может быть ещё более.

В его руках находились огромные государственные бюджетные средства. В его правах было, как этими средствами распорядиться. И он, стал это делать, отрезая некоторый кусочек от этого большого пирога.

Он чётко теперь понимал, что власть для того и есть, чтобы ей пользоваться, жить в большом достатке и комфорте не испытывая неудобств и это как бы дано ему свыше. Он человек деятельный решительный, знающий. Ельцинско – гайдаровские реформы были им восприняты вначале в штыки, а затем с удовлетворением так, как они предоставляли широкие возможности личного обогащения, особенно, когда ты на высокой государственной должности.

Эти реформы позволяли создавать фирмы, открывать счёта в банках на имя нужного человека или близкого родственника и использовать эти возможности по своему усмотрению. Что касается вышестоящего руководства, то он был ему предан и сомнений в правильности поступающих распоряжений у него никогда не возникало.

В этой мутной воде крайне громоздкой и неповоротливой структуры управления, где главными были московские федеральные органы, Дымову очень сложно было найти своё место. Поэтому он старался по большинству простых вопросов, которые так и так должны были бы разрешиться, принимать участие продвигать, помогать. По тем же, которые были сложные и, в общем, то, зависели в основном от федералов, он стремился уйти в сторону или переложить эти решения на других. А так как простых вопросов было намного больше, чем сложных, о Дымове, среди служащих областных районных управлений, да и рядовых граждан шла молва, как о руководителе порядочном и ответственном, готовым всегда прийти на помощь. В результате, его считали очень влиятельным человеком.

Сергей Васильевич никогда не задумывался необходимости каких-то изменений. Он не был реформатором. Он делал свою работу по тем правилам и законам, которые были прежде до него установлены, и главное стремился сделать эту работу хорошо. Все задачи, которые следовало бы решать, не были заранее спланированы, они возникали по мере необходимости. Он приходил на работу, садился за своё рабочее место и через некоторое время уже раздавался телефонный звонок, и кто-то из его подчинения, что-то просил, о чём-то советовался, и таким образом он втягивался в непрерывное появление суетливых различных дел. И из этих ручейков крупных или малых разных дел, складывался бурный поток, который нёс его всегда в определённом направлении.