Сын Коля. Был когда-то прелестным пацаненком – и вдруг взрослый человек посмотрел на меня изучающим и подозрительным взглядом. И по каким-то фразам, реакциям я понимаю, что он начинен с головы до пят чужими и неприятными для меня качествами. Расчет, алчность, цинизм и с удовольствием растоптанная доверчивость. Впрочем, каждый имеет право выживать, как у него получается. Я допускаю свою вину или преступление в том, что мой сын никогда не искал у меня поддержки, совета, понимания. В самом сложном и мучительном возрасте взросления рядом с Колей была только мама, и от нее Коля узнал, что все двери открываются золотым ключом. Сейчас у него наверняка есть женщины, и он их, конечно, просто покупает. И это самое простое решение темы любви-нелюбви. Скорее всего, Коле повезло, что он не набрался моих сложностей и терзаний. Надеюсь, он это понимает и не держит зла.

Я выехал сегодня со студии в два часа ночи. Катя уехала на метро часов в одиннадцать. Я ехал медленно, пытался не думать о ней, потому что это бессмысленное занятие. Тот единственный случай, когда мысль сразу парализует желание каждого нерва ласкать ее образ. И что еще невероятнее – не на экране.

Звонок раздался с неизвестного номера. И мужской, незнакомый, требовательный и властный голос произнес:

– Валерий Смирнов? С вами говорит Арсений Васильев, отец Кати. Произошло несчастье: на Катю напали, она в больнице.

– Что случилось? Как? Кто? Что с ней сделали?

– Об этом потом, Валерий. Дело в том, что я следователь, правда, без ног и кабинета. И поверю только тому, что узнаю сам. Соберитесь, пожалуйста, это важно именно сейчас. Вспомните, когда она вышла, с кем, кто вообще перед ее уходом находился рядом. Кто мог испытывать к ней неприязнь… Да, и где вы были в это время – с одиннадцати тридцати до часу ночи. И кто вас видел… Прошу прощения. Но такова процедура.

Я, как зомбированный, отвечал на все его вопросы, чувствовал только боль в скулах, оттого что все кости и мышцы свело.

– Хорошо, – наконец произнес отец Кати. – В больницу вас сейчас не пустят. В ближайшие дни тоже вряд ли. Номер справочного телефона сейчас сброшу по смс. Я надеюсь на ваше понимание: когда нам всем станут известны подробности нападения, последствия, хотелось бы все обсудить до того, как вам придется отвечать на вопросы официального следователя. Здесь есть тонкости. К примеру, следствие может сразу направлять показания свидетелей к удобной им причине.

– Разумеется. Я приеду к вам, как скажете.

Как вылечить больные нервы, воспаленные мозги и постоянно ноющую душу… Наверное, только так, одним ударом, чтобы все уничтожить. И ты весь становишься просто страхом, одной болью, которую испытывает сейчас самое нежное тело. Ты весь – просто ненависть к тому, что увидели сегодня эти доверчивые, распахнутые навстречу радости глаза.

На Катю напали на улице, перед оградой двора их дома. Ударили по затылку тяжелым тупым предметом. Она упала, чувствовала, как по шее текут горячие струи крови, слышала мужские голоса. Они произносили грязные оскорбления, угрозы. Катя не потеряла сознание, но профессионально сыграла обморок. Сквозь опущенные ресницы она видела двух парней в куртках с капюшонами, надвинутыми на лицо. Как она рассказала Арсению в больнице, придя в себя, ей показалось, что они в какой-то момент испугались, что она мертва. Запомнила даже такой диалог:

– Смотри, у нее рука падает. Она не померла?

– Так она же теплая.

– Все трупы сначала теплые.

Кто-то расстегнул ей куртку на груди, кажется пытался нащупать сердце. Тут и появилась та машина, из которой вышел водитель и направился к ним. Налетчики убежали. Водитель Игорь Сергеев вызвал «Скорую» и полицию.