Наблюдая за этой трогательной сценой, почему-то захотелось всплакнуть. Когда я выпивал один, то это желание у меня нередко появлялось. Рассматривая девушку в черной шапке с рыжими волосами и спортивной сумкой в правой руке, которую никак не выпускала из своих объятий мать, вспомнил лицо Натали и ее черные, шелковистые волосы с кудряшками – просто замечательно, что я ее знаю и она у меня есть. Я ушел, чтобы не видеть эту девушку с мамой, а то почувствовал, как к горлу подступил ком. Посмотрел на зеленые поезда и людей с котомками, которые в них садились, и отправился к остановке, чтобы ехать домой. Желание уехать далеко-далеко исчезло на время.

НЕ ЗАБЫТЬ: КУПИТЬ ПОДАРОК НЭТ!!!

14 марта

Наконец-то сделал это: купил Натали подарок. Купил розу за сто рублей, хотел вначале три розочки подешевле, но у них был такой вид, точно их продержали несколько месяцев на сухом пойке и нещадно пытали – поэтому я решил, что лучше одна роза, но хорошая. Девушка-продавщица в цветочном ларьке спросила, нужно ли завернуть розу. Я сказал да. Он сказала, что тогда придется доплатить тридцатку. Я ответил, что тогда нет. Да я лучше на эту тридцатку пивка куплю. Да к тому же, главное то цветок, знак внимания, так сказать, а завернут он, или нет, на это плевать всем. Из дома я позвонил Нэт и сказал, что сейчас за ней зайду и пойдем погуляем. Она согласилась, но по тону ее голоса я понял, что ей этого не больно-то хочется. По дороге к дому Натали возникло снова ощущение, что за мной наблюдают – фрэссеры из окон домов. Я мимолетно оглядел окно домов – никого не увидел. Конечно, они скрылись. С опущенной головой и, стараясь ее не поднимать, как бы не велико было желание, дошел до квартиры Натали. Все это время ощущение, что на меня сверлят сзади взглядами, не прекращалось.

Нэт впустила меня и тут же ушла в свою комнату. Я разулся и, пряча за спину розу, проследовал к ней. Сердце то билось, то замирало. Внутри все защекотало. Нэт сидела ко мне спиной. Я осторожно провел по ее мягким шелковистым волосам. Она не отреагировала (рука за спиной с розой подрагивала: мне было страшновато).

Чтобы извиниться или сделать что-нибудь хорошее, нужно иметь крупицу мужества – это ведь не послать кого-нибудь.

Я коснулся ее шеи и прошептал: «Можно бы быть и поласковее». Она обернулась, рот ее приоткрылся (она хотела сказать что-то не слишком приятное) и закрылся, когда она увидела в моих руках розу. Она тут же расплылась в неописуемой улыбке, глаза наполнились добротой. Она поднялась со стула, обняла меня и поцеловала в щеку (мне пришлось вытянуть в сторону левую руку с розой, чтобы она не сломалась, а Нэт не укололась). Я почувствовал запах ее волос и духов – на несколько секунд мне показалось, что я взлетел и парю. Натали мне простила мое дурацкое поведение. Надо было сразу же на следующий день после моего идиотского прикола над Жердиной сделать Натали подарок, а, возможно, даже к лучшему, что я сделал его сейчас – ведь каждому требуется время отойти, остыть. Нэт поставила розу в воду, а потом снова крепко обняла меня – это было супер. Пока Натали одевалась, я включил телек и попереключал каналы, попивая кофеек. Я спросил у Нэт, где родители, она ответила, что отец в командировке, а мать работает в магазине. Я подумал, что дела у ее родителей не лучше, чем у моих (ну может, самую малость). Уж лучше отец пусть будет в разъездах, чем возвращаться вечером раздраженным с работы и придираться из-за всякой хрени.

Вечером все (я, Натали; Серый и Юлька; Рик и Светка) сидели в саду. Серый дымил, как паровоз, и лапал Юльку, которая постоянно хихикала так, точно с ней это в первый раз, и она все еще невинная девочка. Мы с Натали еще не спали, да я и считал, что это не стоит делать сейчас – все только разрушишь в клочья. Но мой дружок Серый, видно, так не полагал, я его не винил, но в этот день, сидя в веранде и обнимая Натали, я пожалел о том, что знаю Серого. Он был таким ублюдком.