Чуть заметной поземкой, но тихое"НЕТ»
Множит домыслы, новые предложенья.
У красивой девчонки лишь словесный портрет,
Пожелтевшие листья в её сновиденьях.
«Я живу для вечности и, что ж?..»
Я живу для вечности и, что ж?
Вечность пробубнила – «не тревожь»!
Не мозоль глаза, не трать слезы,
Выпали семёрки, не тузы».
Я живу для вечности, но сплин
Подносил касторку вместо вин.
Вечность вдруг поморщилась – «как знать,
Может, ты с колен успеешь встать».
Э. И. посвящается
Моим подругам
Как много солнца, как много счастья,
Но раздаётся не равномерно.
Раздел случаен? Может, отчасти.
Кому небеса, кому-то стены.
Душа всё ищет свою награду,
идёт вслепую, падает в омут,
порою назад пятится крабом,
Дорогу отыскивая к дому.
Всё пробежало – хамсины, вьюги,
слёзы и радость уходят в память.
Всегда на помощь придут подруги.
Как хорошо ощущать – я с вами…
7 человек одной семьи погибли в автокатастрофе
Какие жуткие предания,
Какие страшные разборки.
Израиль и Месопотамия,
Асфальт опять от крови мокрый.
Семья, спешащая на праздник,
Ушла с земли в составе полном
И конформисты, и романтики,
Вновь память поднимает волны.
Как много значит знак божественный,
Куда зовёт, в какие кущи.
Микроскопическая трещина,
Но механизм судьбы запущен.
Секунды не имеют жалости,
Приговорённые смеются.
Каприз судьбы, иные шалости,
И нити жизни мигом рвутся.
«Скукожился бессовестно рассвет…»
Скукожился бессовестно рассвет,
Предчувствуя – закат уже проснулся.
По улицам расходится толпа.
Автомобили мчатся, парапет
Под тяжестью веков слегка прогнулся,.
Хотя и уцелел едва-едва.
Его хотели дважды подорвать.
Лет сто назад и, кажется, лет двадцать.
Из-за чего? А был он символ власти.
А чайки – их элита или знать
Звала своих сородичей на кастинг.
И пел певец красиво, звали Джастин.
Все что-то ждали. Шторма ли, дефолта?
Прихода страстной дамы в черной шляпе,
дождя ли, неожиданной жары.
Прекрасного, последнего аккорда.
Поездки в Сан-Франциско и Анапу.
Мерцало нечто серое вдали…
Нам экстрасенсы предсказали нечто,
Пробив строку копьем – папье-маше.
Закат сменил рассвет, всё повторилось.
Удача улыбнулась, словно вечность.
И прошлое в забытом багаже
Позвало в путь, как оказалось, Млечный.
Триколоры удачи
Триколоры удачи,
Победители, мачо,
Ностальгия по красным макам.
Кто хохочет, кто плачет,
Кто танцует, кто скачет.
Изменить этот мир – одним махом!
Бородинское поле,
Слава, слава героям!
Мир заоблачный нарисуем.
Незавидная доля
У евреев и гоев.
И у лошади в красной сбруе.
Ах, война мировая,
Обещание рая.
Только кровь и бездомность после.
За идеи сгорая
Обезумела стая.
В чистом поле покоятся кости…
Выбор сделан, столицы
Города – Рига, Ницца,
Львов, Донбасс или Дальний Восток.
Президенты и вице
Гордо носят в петлицах
Триколор – но и он не помог…
Разрываясь на части
И глотая напасти
Шар земной загорелся – пожар.
И оскалились пушки
От Парижа до Кушки,
И безумство в горящих глазах.
Голод или пирушки?
Надсон, Лермонтов, Пушкин…
Мы хотели вернуться назад.
У людей, у народа
Убивать – стало модой.
Обещают прекрасную жизнь.
Нас пристрелят в угоду,
Улучшая породу.
Самолеты взвиваются ввысь.
Все закончились споры.
Прикрепляй триколоры,
Всем кто в этой войне проиграл.
Кто не наш до упора —
Расстрелять, без разбора.
Хитрый жулик победу украл…
«Загорелись строенья…»
Загорелись строенья
И сгорали как спички,
На пожарище тени
Забрели по привычке.
Вспоминали, что здесь же
Раньше жили другие.
Вроде ссорились реже,
Вроде вправду любили.
Ах, когда это было!
В девятнадцатом веке.
Пепелище покрыло
Память об имяреке.
Пишите мемуары
Пишите мемуары, грянет день,
Как грянет марш приказов и указов.
И мы поверим моментально, сразу
В любую чушь, в любую дребедень.