В общагу они ехали вместе. Его однокурсница Гульнара была родом из Ашхабада и жила двумя этажами ниже. Странно, что они до сих пор не встречались. Отчасти это объяснялось тем, что в каникулы она летала на родину и участия в разудалом студенческом карнавале вседозволенности не принимала. Тем более что восточное воспитание предписывало ей сдержанность и скромность, каковой она и представала перед окружающими. Впрочем, это оказалось чисто внешним камуфляжем. В общаге всё происходит быстро. Они чинно и за ручку погуляли вечером по окрестностям, она мило щебетала, он то и дело лез целоваться, а она со смехом отстранялась. Но стоило им оказаться наедине в его комнате (понятливые соседи дружно смылись в кино), как они моментально поменялись ролями. Она набросилась на него словно голодная тигрица, и он не подкачал. Страсть оказалась стремительной, бурной и неудержимой! Это была достойная битва двух начал, из которой оба вышли победителями! Он не открыл дверь соседям, вернувшимся из кино, и те вынуждены были раствориться в недрах общаги. Таким образом, битва продолжалась всю ночь и закончилась лишь с рассветом ввиду полного истощения физических и моральных сил обеих сражающихся сторон.

Гульнара влюбилась со всей пылкостью восточной души. Чего Ромка не мог сказать о себе. Длинноногая красавица, член сборной МГУ по волейболу с гривой густых иссиня-чёрных волос, она очень нравилась ему в постели. Но вот что-то большее в душе не щёлкало. Они продолжали встречаться, Ромку всё устраивало, а ей было этого мало. Она хотела завладеть им целиком и оказалась весьма капризной и властной в своём стремлении. У себя на родине Гульнара принадлежала к авторитетному и богатому клану. Была младшей, единственной и долгожданной дочкой в семье могущественного партийного бая после четверых старших братьев и с детства не знала отказа в своих желаниях. Ромка оказался очередным и очень сильным её желанием. Она его приметила сразу, как только он в ноябре появился на факультете и первое время ещё ходил в форме, очень ему шедшей. Потом она довольно долго присматривалась и с удовольствием отметила, что он почти всё время проводит в читалке, вместо того чтобы гоняться за юбками. После того как дома во время каникул её безуспешно пытались выдать замуж за старого, некрасивого и с полным ртом золотых зубов секретаря райкома, она окончательно решила, что современная эмансипированная девушка должна сама устраивать свою судьбу, и села в читалке прямо перед Ромкой. Того не пришлось приглашать дважды, он жадно заглотил наживку, а она, как ей казалось, грамотно подсекла. После сумасшедшего секса, не идущего ни в какое сравнение с тем небогатым опытом, что она приобрела на первом курсе, Гульнара решила, что это судьба. А потом начались непривычные пробуксовки. То он с ребятами пиво пьёт весь вечер, то у него тренировка. Кстати, Ромка оказался членом сборной МГУ по боксу. И это замечательно, на востоке очень уважают физическую силу, и ей безумно нравится его сухая, мускулистая фигура. Но почему у него есть ещё какие-то интересы кроме неё? Нет, конечно, она сама спортсменка и тоже тренируется, но всё же… Да, главное не в этом. Главное, что он не говорит тех слов, которые она так хочет услышать.

Их отношения продолжались пару месяцев, а потом выяснилось, что Гульнара залетела. Оба были не готовы к такому развитию событий и пребывали в шоке. Но недолго. Привыкший решать любые проблемы, Ромка быстро нашёл выход. Благо лучший друг Женька учился на рабфаке второго меда и, соответственно, жил в медицинской общаге. Там было с кем посоветоваться. Буквально на следующий день Женька привёз несколько ампул маммофизина, шприц и устную инструкцию. Вечером соседи в очередной раз были изгнаны из комнаты, а незадачливые потенциальные родители приступили к исправлению естественного хода истории. Во-первых, Ромка налил гранёный стакан водки и мягко подвинул его Гульнаре. Гульнара оказалась мужественной девушкой. В жизни не пробовавшая алкоголь правоверная мусульманка, а заодно активная комсомолка спокойно взяла стакан недрогнувшей сильной рукой и выпила, не поморщившись. Вариантов у неё не было. Даже просто слух о её беременности, не говоря уже о реальном ребёнке, означали изгнание любимой дочери из дома. Раз и навсегда. При всей своей независимости и напускной эмансипированности к такому она не была готова. Алкоголь на пустой желудок мгновенно ударил в голову. Дальше Ромка достал и наполнил шприц прозрачной желтоватой жидкостью. Ей уже не было страшно. Всё весело кружилось и прикольно двоилось в глазах. Она разделась, и он в очередной раз залюбовался точёным смуглым телом. Воронова крыла волосы, освобождённые от резинок, свободно струились по гибкой, сильной спине и почти доставали до выпуклой, круглой попы без намёка на целлюлит. Небольшие груди с тёмными торчащими сосками задорно и весело смотрели вверх. Впалый подтянутый живот заканчивался кучерявым холмиком-треугольником, уютно и немного стыдливо расположившимся там, где начинались сильные стройные ноги, не заканчивающиеся, казалось, никогда. Она была лишь чуть пониже Ромки, а тот имел метр восемьдесят пять. Причём ноги у неё казались даже длиннее – просто бесконечными. «И чё бы не жениться, тогда и колоть не надо…», – промелькнула глупая и неуместная мысль, и он всадил шприц в эту великолепную, атласную задницу с такой аппетитной трещинкой прямо посередине. Ромка никогда раньше не делал уколов, но это оказалось делом нехитрым. Она даже не вздрогнула, и он плавно и медленно ввёл содержимое в мягкое полукружие. Потом имел место бурный секс до изнеможения, а заканчивался хитроумный план горячей ванной, куда он отнёс её на руках. Однако в ванне ожидаемого не произошло. Её лишь развезло ещё сильнее. Тогда он снова отнёс податливое тело на кровать, ещё раз уколол, и опять случился секс. Пуще прежнего. И снова ванна. И опять ничего… Укол. Секс. Ванна. Укол. Секс. Ванна. Им сильно повезло, что она была спортсменкой и имела молодое, тренированное сердце. Под утро долгожданное случилось. Даже очень молодой и здоровый организм не выдержал такого изуверского вмешательства и исторг из себя небольшой комочек слизи с кровью. «Вот и всё…», – вяло подумал он, и спустя минуту они уже спали без сновидений.