К этому напрашивался вывод. Под струями воды находится моя душа, а моё тело осталось лежать на улице в Душанбе в луже собственной крови. Но мои мысли не пугали моё сознание. Владел своим умом.

По натуре своей сильный сангвиник, но не в коем случае не холерик, находился в состоянии противоположном депрессии. Во мне отсутствовала возбуждённость к повышенному настроению и агрессии.

Мне было совершенно безразлично, что сейчас происходит со мной. Моё сознание не было в состоянии аффекта, хотя условия положения моих нервов могли любого склонить к состоянию аффекта.

Обычное состояние моего сознания в повышенном тонусе, которое всегда хранилось во мне и не выплёскивалось наружу, находилось в промежуточном положении между апатией и обычным моим состоянием. В голове моей была такая неразбериха от различных мыслей, что трудно было определить, что же всё-таки в действительности сейчас со мной происходит.

Мне казалось, что состояние моего мышления находится в различных измерениях, которые воздействуют по-разному на оба полушария моего мозга и отстранили от работы беспокойное сердце, которое приняло нейтральное положение между сознанием и подсознанием моего разума.

   Неизвестно мне сколько времени был под душем, в таком задурманенном положении. Видимо, что на это время совсем отключил своё сознание от окружающего меня пространства.

От резкого стука в дверь, вернулся в обычное мне состояние. Почувствовал на месте сердце, душу и разум. Три моих. Без которых нет моего разума. Обратно сознание полностью вернулось на прежнее место. Стало ясно, все в норме.

– Саша! – услышал голос Людмилы и стук в дверь. – Ты, что, заснул что ли? Выходи с ванной! Мы ждём!

– Все нормально! – ответил жене. – Сейчас оденусь и выйду. Ты ужин приготовь мне на стол. сильно голоден.

   Мне казалось, что пронеслась целая вечность и рядом с ней одно мгновение моей жизни. Мой мозг работал так чётко, что все было понятно, словно при полном сознании вернулся из одного измерения жизни в другое измерение жизни.

Тело моё сильно горело. Мой взор обратился к телу, оно было красным и опухшим. Все понятно. Пока был в состоянии оцепенения и мои нервы не воспринимали температуру, горячая вода не потеряла способность варить биологические организмы.

Сам чуть заживо не сварил своё собственное тело, в то самое время, когда моё затуманенное сознание не подсказывало мне о присутствии тела под струями кипящей воды, только о моей душе, а душа не способна вариться даже в аду.

Так как душа без тела и бывает даже пуста. Но со мной всегда живёт норма моего эстетического чутья мысли. Мне стало понятно, что излишняя чистота тела не только бесполезна, но и вредна.

Также как собаки и кошки совсем не могут жить без блох. Так и человек может погибнуть без естественной грязи в пределах потребности тела в биологической норме.

Иначе бы мы жили, как во дворце снежной королевы, в одноименной сказке, без жизни и грязи. Своими размышлениями пришёл к такому выводу, что мне надо постепенно перекрыть общий доступ воды к душевой трубе.

Чтобы не превратиться из варёного омара в замороженного окуня. Когда моё тело полностью остыло от горячей воды и приняло обычную температуру, вышел из ванной в кухню.

У меня был такой огромный аппетит, что появилось беспокойство, а вдруг дома нет продуктов. Конечно, мои беспокойства были сейчас напрасны. На нашем столе находились мои любимые продукты.

Наш достархан сильно уступал достархану дома Рахима Баратова. Однако это был мой дом, мой собственный достархан, который создала моя семья. Кто скажет, что плохо?