Медуновская Кубань не стала единственным регионом, где после коррупционных разоблачений произошла кадровая ломка. Похожая ситуация сложилась и на Дону, правда, масштаб выявленных злодеяний был не такой серьезный, как в Краснодарском крае. Однако и здесь рука Горбачева чувствуется. Причины лежали на поверхности. Как свидетельствует Виктор Алексеевич Казначеев (первый секретарь Ставропольского горкома КПСС (1974—1976 гг.), второй секретарь Ставропольского краевого комитета КПСС (1976—1985 гг.)), работавший с Горбачевым долгое время в Ставрополе: «Сумел Михаил Сергеевич скомпрометировать и первого секретаря Ростовского обкома КПСС И. А. Бондаренко, к которому у Горбачёва, можно сказать, была патологическая зависть. Однажды Бондаренко издал книгу-фотоальбом „Тихий Дон“, в котором была помещена его фотография с Брежневым. Посмотрел Михаил Сергеевич этот фолиант и съехидничал: назвал Ивана Афанасьевича подхалимом, человеком, совершенно забывшим скромность, использующим своё знакомство с генсеком для укрепления своего авторитета. Это верно. Бондаренко не отличался скромностью, был нахрапист. Но ведь и сам Горбачёв везде старался подчеркнуть значимость своей личности, доказывал, что настоящий лидер – это он, чему мы все однажды и надолго поверили»79.

Карьера Ивана Бондаренко рухнула из-за интриг и зависти своего коллеги по соседнему региону – бывшего руководителя Ставропольского крайкома КПСС Михаила Горбачева, перебравшегося в Москву и существенно укрепившего свой политический статус в ЦК партии80. Главными формальными аргументами, подточившим позиции Бондаренко, стал очередной неурожай 1984 года, а также дело так называемой «торговой мафии», которое имело всесоюзную огласку. Горбачев, отвечавший за реализацию Продовольственной программы и АПК, нуждался в победах во вверенном ему направлении, но Ростов подкачал. Звезды сошлись: вполне конкретный промах со сбором зерна на Дону наложился на местническую ревность Горбачева, запустившего механизм расправы с Бондаренко через своего протеже – большого специалиста по «выкручиванию рук» – Егора Кузьмича Лигачева.

Кадровые перестановки в краевых, областных, республиканских комитетах в период партийного руководства К. У. Черненко были свидетельством подготовки к главному сражению – за лидерскую позицию в КПСС. Команда Горбачева активно расставляла свои кадры, надеясь на соответствующую поддержку в политических вопросах. Известно, что региональные руководители составляли большинство в Центральном Комитете партии. «Фактически их голосами избирался Генеральный секретарь, и уже это как бы ставило их в особое положение», – пишет М. Горбачев8182. В брежневский период личный контакт генсека и партийного руководителя на местах был делом обязательным. Не реже чем раз в три-четыре месяца организовывался разговор Леонида Ильича и Ивана Бондаренко, чаще всего по инициативе из Москвы. Об этом пишет и Горбачев в своих мемуарах: «При Брежневе это был своего рода „общественный договор“ между основными носителями власти. „Договор“ этот никто не формулировал, его никогда не записывали и тем более не упоминали. Но он реально существовал. Смысл его состоял в том, что первым секретарям в их регионах давалась почти неограниченная власть, а они, со своей стороны, должны были поддерживать Генерального, славить его как лидера и вождя. В этом была суть „джентльменского“ соглашения, и оно тщательно соблюдалось. Характерно, что Леонид Ильич лично держал связь с первыми секретарями даже тогда, когда был тяжело болен и ему трудно было вести разговор. Аналогичное „соглашение“ существовало и с правительством. За ним признавалось право на оперативное управление экономикой, социальной сферой. Но любой мало-мальски крупный вопрос должен был предварительно получить одобрение в партийной инстанции»