Люди с плохой памятью выдумывают, Приукрашивая, своё прошлое; Люди с хорошей памятью синтезируют, Проектируют своё будущее.

Перестроечные процессы, происходящие в нашей стране, помимо, мягко говоря, весьма заметного ухудшения морально-материального состояния общества, привнесли в нашу повседневность изобилие новых слов и терминов, быстро сделавшихся удобными маскировочными штампами. К тому же, если их снабдить околонаучными словами и снабдить псевдотеоретическими оборотами с дипломатическими акцентами, то становится очень легко, во-первых, говорить так, чтобы это было непонятно для большинства рядовых тружеников (потенциальных свободных производителей), и, во-вторых, говорить внешне грамматически правильными конструкциями, но не имеющими ни малейшего смыслового содержания.

Так, например, в своё время, в 1986 году на открытом собрании Академии Наук СССР Л. И. Абалкин, будучи директором института экономики АН СССР, сказал, цитирую дословно, следующее: «За последние 10 лет наш институт утратил роль генератора политико-экономических идей». Это он выразился «по-французски»; в переводе на простой русский это будет означать: «В последние 20 лет наш институт «перестал ловить мышей», так как единственной функцией института экономики является продуцирование конструктивных идей, направленных на создание общества подлинно свободных производителей, т. е. политэкономических идей, способствующих развитию социальных наук, двигающих наше общество к прогрессу.

Точно так же, примерно в то же время другой учёный-экономист Г. Х. Попов в популярном издании «Наука и Жизнь» живописал, как неотвратимо и неизбежно административно-командная система сама себя уничтожает. И что же? Система живёт и здравствует, уступать власти не собирается, а, напротив, усиленно «обновляется», т. е. рядится в новые одежды и молодеет. При этом её бывшие ярые противники, выделывая шутовские па с выходом из партии и разъезжая по заграницам, поднимаются на самый верх административно-командной пирамиды, предварительно укрепив её основание. Это укрепление проделано незаметно, но достаточно эффективно – путём создания нового института постояннодействующих народных депутатов с приличным содержанием на государственный счёт и резкого повышения жалованья, примерно в 2 раза, работникам партаппарата. Неколебимость Системы, несмотря на поправку к 6-й статье Конституции и на заверения партии уйти от хозяйственных дел, ещё долго подтверждалась пленумами ЦК КПСС и «Постановлениями ЦК КПСС и Совмина СССР» под аккомпанемент сообщений о межнациональных кровавых распрях, об иностранной помощи, о ломящихся под товарами складах и о гниющих там продуктах при звенящей пустоте магазинов.

Каков же внутренний механизм этой Системы, каковы её производственные отношения, приводящие к таким, полным абсурда, результатам? По всей видимости, этот тип производственных отношений не вошёл в классификацию их, сделанную фундаментальной классической политэкономией. В этом, собственно, нет ничего удивительного, поскольку она не содержит в себе ничего ни нового, ни оригинального, кроме витиеватого нагромождения псевдонеобходимых, а фактически бездействующих структур. Внешне, формально эта система может быть отнесена к капиталистической, как по происхождению, так и по формуле, которой описывается деятельность и капиталистического, и государственного предприятия.

В действительности же по внутреннему содержанию, по своей сущности наша Система, – столь красочно описанная полуфранцузским языком и Г. Х. Поповым, и А. Ципко, – являет собой не что иное, как монопольное рабство, в котором, с одной стороны, трудящиеся, производящие неизвестно для кого полуизвестный продукт с неизвестным качеством, а, с другой стороны, всевластный единственный владелец этого продукта, столь туманно называемый всеми нами, с лёгкой руки Попова, административно-командным аппаратом. Составные части этого аппарата давно уже приспела пора назвать своими именами. Это ЦК КПСС, Совет Министров союзный и Советы Министров республиканские, весь штат аппаратный и выборный, это администраторы-хозяйственники всех рангов – от номенклатуры до мастера и нормировщика (ленинского учётчика) плюс профсоюзы и парторги (теперь бывшие).